2

Молодые люди быстро шли по извилистым энским улочкам, изо всех сил стараясь не выглядеть подозрительно. Драгоценная ноша — Хозяйка – тихо подрёмывала на руках у Корнелиуса и, похоже, чувствовала себя в полнейшей безопасности.. Если у неё в голове не успело созреть никакого хитрого плана, думал парень, и она не притворяется нарочно паинькой, у них с Роком действительно получилось завоевать её доверие, и это было, чёрт бы их побрал, просто великолепно! Если бы она ещё умела изъясняться словами… Несколько робких попыток выяснить, откуда она и как её имя, с треском провалились — владычица крыс и бродячих псов оказалась на редкость неразговорчива.

Они выбрались на главную улицу – в расчёте на то, что при свете фонарей и на глазах у местных зевак машины не станут атаковать вновь – но тут же вынуждены были вернуться обратно в боковые проулки. Свет, даже электрический, причинял Хозяйке явное беспокойство – при виде его она немедленно начинала угрожающе шипеть.

«Оно и понятно… — подумал Корнелиус, унося её в спасительный сумрак. — Прожить столько лет под землёй… Интересно, она здесь всю жизнь была, у нас под ногами? Или добралась сюда какими-то неведомыми путями лишь недавно, когда всё уже успело рухнуть? Скорее всего, второе. Будь она здесь при старых хозяевах, она бы недолго разгуливала на свободе.»

Он вдруг поймал себя на мысли, что думает о девушке не как об орудии борьбы или новом союзнике Сопротивления, как думал поначалу, а как о маленьком несчастном ребёнке, такой же жертве чудовищных обстоятельств, как и они. Жертве того, против чего они собирались вести войну.

Наконец они добрались. Вот она, свобода!.. Точнее, отель «Свобода». Маленькое захудалое строение в глубине тёмных городских трущоб, издавна являвшееся нейтральной территорией. Люди и нелюди самых разных мастей приходили сюда, получали еду и кров, твёрдо зная, что их никто не посмеет тронуть. Ни отравить, ни перерезать глотку во сне. Отель был местом, защищённым едва ли хуже, чем штабы и логова самых грозных энских банд, только вместо пулемётов и мин его защищала надёжная репутация. Которой ничуть не стеснялись пользоваться разные тёмные и опасные личности, к коим себя причислял и Корнелиус.

Заплатив за сутки — на больший срок здесь обычно не останавливались — они прошли мимо сухонького старичка-портье, не удостоившего их спутницу даже взглядом. Ни её, ни тащившуюся за ней мохнатую свиту. Поднявшись на нужный этаж и оказавшись наконец в номере, они бережно уложили девушку на кровать – проснувшись и фыркнув, она, моментально поднялась на четвереньки и с любопытством огляделась по сторонам – после чего Рок запер дверь на ключ и задвинул на окнах жалюзи.

— Ну? — он обернулся к товарищу. — Твоя взяла, шеф. Мы в сборе. Дальше-то что?

— Разберёмся. Сходи лучше поесть принеси, — отмахнулся Корнелиус и, когда дверь за Роком закрылась, осторожно обратился к Хозяйке:

— Послушайте… Мы понимаем, вам нелегко общаться с нами. Возможно, вы не понимаете ни единого моего слова. Тем не менее, я скажу кое-что. Здесь идёт война. Вы наверняка могли это заметить. Этот город стал полем битвы между теми, кому он никогда не принадлежал. А ведь когда-то всё здесь было иначе. Я даже и не помню уже почти, как это было, но Энск был хорошим городом. Тихим. Зелёным. Огнедышащие сороконожки не ползали по канализациям. Людей не жрали на улицах ни вампиры, ни оборотни… ни крысы. Никто не мешал нам жить, как нам нравится. Это было наше право. И мы хотим вернуть себе его.

Он замолчал, обдумывая, что сказать дальше.

— Ведь вас что-то привело сюда, в Энск, — проговорил он, глядя на Зузанну и даже толком не ожидая ответа. — Что-то, ради чего вы готовы рисковать жизнью. Может быть, вы предназначены этому городу, как и мы. Может быть, есть какая-то причина, кроме машин и их чёртовых пушек, по которой мы до сих пор отсюда не разбежались?.. Я не знаю. Но знаю вот что — мы с вами можем помочь друг другу. Помочь сделать этот город таким, каким мы хотим. Сделать его по-настоящему нашим.

Он вздохнул.

— Если бы только я был уверен, что вы понимаете меня…

Хозяйка же со смесью страха и детского, простодушного изумления рассматривала убранство людского жилища. А что, ей даже, пожалуй, нравится это маленькое замкнутое пространство с привычными стенами и низким потолком. Так гораздо лучше, чем там, снаружи, где стен просто нет, да и потолка не видно, — сколько ни таращись вверх, только голова закружится. Ее ближайшие слуги, кажется, придерживались того же мнения — Черная уже затеяла охоту на мышей, а Белый сновал под одеялом, время от времени высовывая оттуда мордочку, чтобы проверить, не посягает ли кто на безопасность его повелительницы. Два самых крупных серых бойца встали на караул близ входной двери, остальные куда-то попрятались, чтобы не привлекать ненужного внимания.

Она слушала голос парня, глядя на него снизу вверх, и ее огромные глаза светились зелеными огоньками в полумраке комнаты. Слова, даже самые простые, едва доходили до сознания Хозяйки, но интонация, жесты, сама поза собеседника были красноречивее слов. Он… тосковал по чему-то, может быть, по чему-то такому, чего сам толком не знал и не видел. Короткое и непонятное слово «Энск» он выговаривал с самой настоящей страстью. И смотрел на Зузанну с надеждой, будто рассчитывал на ее помощь. Вот так же вглядывались в темноту те люди, которые заблудились в ее подземельях и которых она, сама не умея объяснить почему, вывела тогда к давно всеми позабытому лазу наверх.

Теперь, подчиняясь всё тому же непонятному импульсу, она протянула грязную ладошку и взяла парня за руку.

— Зу… Зу-зан… на, — сказала Хозяйка тонким, ломающимся от напряжения голоском. — Зу-зан-на. — Чуть подумала и уточнила. — Я. Зу-зан-на.

Она нахмурила лоб. Как же его зовут? Он ведь говорил, ну, вспоминай же!

— Кор… Кор… Кор… не… — Зузанна едва не давилась каждым слогом, как застрявшей в горле костью. — Кор… Коррррр! — Невнятная речь сорвалась в яростное рычание. — Кор? — робко предложила она мужчине сильно усеченный вариант имени.

— Кор, Кор, — поспешил согласиться Корнелиус, боясь спугнуть удачу. Он уже почти готов был поверить, что девушка — совершеннейшая дикарка, но оказывается, она ещё может кое-что соображать. Даже имя собственное помнит! Зузанна… Надо же, как оно.

— Так ты Зузанна, — задумчиво повторил он, осторожно сжимая её хрупкие пальцы. — Вот и познакомились…

Два увесистых пинка в дверь возвестили о том, что Рок вернулся и что обе руки у него чем-то заняты. Корнелиус быстро отпер дверь, и друг ввалился в номер с двумя большими бумажными пакетами, в которых соблазнительно побрякивали кругленькие банки с саморазогревающимися консервами. Одна из них, вывалившись из пакета на пол, едва не нанесла Чёрной черепно-мозговую травму.

— Прости, не нашёл ничего более подобающего случаю, — Рок сгрузил пакеты на журнальный столик и принялся рыться в карманах в поисках чего-нибудь, чем можно было бы извлечь еду из жестяного плена. — Как наша гостья? Она как, говорящая?

— Вполне себе, — улыбнулся Кор. — Кстати, её зовут Зузанна. Зузанна, это Рок, — он обернулся к девушке.

— Рок! — обрадовалась Зузанна. Затем на ее лице отобразилась напряженная работа мысли. — Кор, — указала она на Корнелиуса. — Рок, — ткнула пальцем в его приятеля. — Кор. Рок. Кор — Рок…

И Хозяйка как-то совсем по-детски, тоненько захихикала. Действительно, подумал Рок, забавно у нее получилось, вроде как одно имя на двоих.

— Зузанна? Отличная новость, — парень уже успел распотрошить крышку на банке армейским ножом и теперь бодро уплетал содержимое, пока Корнелиус возился с двумя другими. — И что у нас ещё есть, кроме её имени? Она согласна с нами сотрудничать?

Открытая банка с аппетитной на вид тушёнкой тем временем была торжественно вручена Хозяйке. Подогретые кусочки мяса оказались вкусными и ароматными. Ловко орудуя пальцами, Зузанна опустошила свою банку и привычно вытерла руки о собственные джинсы. Некоторое время все были поглощены едой и не разговаривали.

— Пока ничего нельзя сказать точно, — проговорил наконец Корнелиус, отставив в сторону пустую жестянку. — Думаю, нам всем сейчас надо поспать. Завтра решим, как быть дальше. В любом случае, теперь эта девушка с нами. Мы её не бросим, пусть даже она и не сколотит нам крысиную армию. Мы в ответе за тех, кого приручили, Рок.

— Истинно так, — пробурчал тот, устраиваясь в кресле в углу. — Кто будет стоять на часах? Ты?

Кор усмехнулся, занимая второе кресло:

— Думаю, с этим прекрасно справятся наши новые друзья.

Тепло и сытость навевали на девушку сон. Если бы еще не это мерзкое сияние под потолком! Для Кора с Роком оно было всего лишь жалким светом пыльной сороковаттной лампочки, а Хозяйке приходилось все время жмуриться. Впрочем, она понимала, что люди наверху привыкли к свету, как она сама — к темноте. К тому же ради Рока и Кора, спасших ее от огнедышащей машины, можно было и потерпеть немного.

Когда свет наконец потушили, Зузанна с удовольствием растянулась на постели. Сетка кровати провисала чуть не до полу, ветхое белье никак не могло похвастаться свежестью, на шерстяном одеяле хватало сомнительных пятен, но для Хозяйки это всё равно было словно королевское ложе. Как-никак, не куча тряпья на холодном бетоне.

Белый тем временем развил бурную деятельность. Первым делом он утроил караулы — у входной двери поблескивали глазками сразу шесть матерых хвостатых спецназовцев. Все местные тараканы уже были мобилизованы и отправлены следить за коридором. В подвале и на чердаке отеля, равно как и в соседних домах, засели серые группы быстрого реагирования. Под окнами номера расположился сам Рыжий, заметно хромающий, но полный решимости дать бой всякому агрессору, и уцелевшие псы из его стаи. Бродячие кошки неслышно скользили в ночной морозной темноте, готовые донести о любой подозрительной активности в радиусе километра от гостиницы. Убедившись, что сквозь выставленные заслоны и мокрица не проползет, Белый с чувством выполненного долга принялся вылизывать консервные банки из-под тушенки.

Разглядывая во мраке, который на самом деле для нее никаким мраком не был, забавно похрапывающих мужчин, Зузанна гадала, зачем же они все-таки вытащили ее в этот странный, непривычный мир наверху. Вряд ли с ней хотят сделать что-то плохое. Кажется, они хорошие люди. Как это необычно звучит — «хорошие люди». Сколько она себя помнила, у нее ни разу не возникало желания поставить эти слова рядом. «Опасные», «глупые», «невкусные» — сколько угодно, но вот «хорошие»? А ведь Кор с Роком именно такие. Еще бы она понимала хотя бы половину того, что они ей говорят, но человеческий язык такой сложный…

Зузанна вздохнула. Усталость и избыток новых впечатлений брали свое. Изумрудные глаза слипались. Смежив веки и привычно обняв забравшуюся под одеяло Черную, она погрузилась в глубокий сон.

●

Когда её разбудили, была ещё глубокая ночь. Полная луна таращилась в окно, стараясь протиснуться сквозь полузакрытые жалюзи, и по полу медленно, хищно ползли серебристые полосы света. Входная дверь по-прежнему была заперта, а теперь ещё и подперта для надёжности одним из кресел. За дверью слышались тихие шаги нескольких пар ног, обутых в тяжёлую обувь, и зловещие шепотки раций. Пахло плохими вещами — оружием, порохом… Людьми, привыкшими убивать. И как минимум одним свирепым ротвеллером, шествующим впереди на длинной стальной цепи.

Кор и Рок были уже на ногах, в их движениях читалось явное беспокойство. Они сновали по номеру то туда, то сюда, иногда подбегая к окну и что-то разглядывая там, осторожно раздвинув пальцами жалюзи. В руках они сжимали ножки разломанного стула, очевидно, планируя использовать их в качестве дубинок, если нежданные гости ворвутся в их номер.

— Может, это и не по нашу душу, а? — прошептал Рок, плотнее придвигая кресло к двери.

— Если и нет, — отвечал Корнелиус, который-то и разбудил девушку осторожными прикосновениями к плечу, — её нужно скорей увести отсюда. Этих ребят я знаю. Они не слишком-то жалуют нелюдей, даже экстрасенсов, а притвориться нормальной она вряд ли сможет. Возможно, они сюда и вправду просто по делам зашли, с таким-то эскортом и псиной в придачу. Но лучше бы нам быть подальше, когда они всё-таки захотят постучаться в эту дверь.

Зузанна села на кровати и уставилась сперва на парней, затем на жалкие деревяшки в их руках. У импровизированной баррикады суетились крысы во главе с Белым. Черная осторожно выглядывала в окно, под которым рычала какая-то большая, мрачная, угловатых очертаний машина.

Кто-то желает зла Кору и Року? Хорошим людям, которые вытащили Хозяйку из огня? Ей это не нравится. Очень не нравится!

Зузанна бесшумно подкралась к двери. В нос ударили резкие запахи засохшей, кое-как отмытой крови, застарелого пота, пластика и железа. Плохие люди. Опасные. И глупые. Думают, будто устроили ловушку, и не замечают, что сами попались. Да еще и собаку с собой привели — это славно, ей как раз нужны новые бойцы, особенно такие умелые и беспощадные.

— Пи, — чуть слышно сказал Белый. Зузанна шикнула на хвостатого военачальника: она и без его подсказки чувствовала, что остатки Серого Батальона заняли позиции на главной и боковой лестницах, отрезав тем, кто топтался за дверью, пути к отступлению. За людьми, которые остались на улице караулить машину, следили Рыжий и его стая, спрятавшиеся в развалинах дома напротив гостиницы.

Зузанна повернулась к парням — так стремительно, что длиннейшие белесые волосы взметнулись смерчем. Глазищи ее полыхали в черно-серебристой полутьме яростным зеленым огнем. Тонкий носик сморщился, верхняя губа медленно приподнялась, демонстрируя ровный ряд мелких острых зубов. Непонятно, куда и девалась та хрупкая беспомощная девушка-подросток, что так кротко дремала, свернувшись калачиком, на руках у Корнелиуса — перед слегка оторопевшими от такой трансформации приятелями в колеблющихся лучах неверного лунного света предстала самая настоящая Хозяйка Подземелий, героиня жутких сталкерских баек, полуразумная хищная тварь, вырвавшаяся на волю и нетерпеливо предвкушающая кровавую потеху.

Эта новая, незнакомая, изменившаяся почти до неузнаваемости Зузанна указала пальцем на дверь, затем посмотрела на Кора, замершего с дурацкой деревянной палкой наперевес, и вопросительно прошелестела свистящим змеиным шёпотом:

— Кор? Убить? Я… я убить их… я убить их всех?

Корнелиус, запустив руки в волосы, заходил кругами по комнате. Некоторое время он ничего не отвечал Зузанне, у которой столь неожиданно прорезался вместе с голосом боевой запал. Выхода, между тем, больше не было — судя по звукам из коридора, минуту назад незваные гости вынесли дверь соседнего номера и теперь вовсю выспрашивали у тамошнего постояльца, не видел ли он вчера каких-нибудь подозрительных крыс, собак, кошек или, скажем, людей в компании оных. Затем последовали выстрел и глухой стук — легко узнаваемый всяким в Энске звук падения трупа на пол — и обрывок фразы о полной зачистке «этого треклятого гадюшника». Рок глубоко вздохнул.

— Они, похоже, решили прибрать отель к рукам, — пробормотал он одними губами.

— Ага, а проделки местной фауны использовать как предлог, — кивнул Корнелиус. — Вряд ли они всерьёз надеются найти здесь кого-то.

— Тогда их ждёт неприятный сюрприз, — мрачно хмыкнул парень и обернулся к Зузанне. — Что, хочешь покормить своих питомцев? Давай. Только проследи, пожалуйста, чтобы никто не ушёл живым. Иначе пойдут всякие слухи, а это нам не…

Звук сильного удара прервал его речь – враги добрались до их двери и теперь ломились в неё. За первым ударом последовал второй, уже сильнее. Кресло охнуло, но сдержало эти удары. Корнелиус и Рок замерли по обе стороны двери, готовясь пустить в ход дубинки и помереть, как подобает бойцам. Не то чтобы они не верили в способность Хозяйки убить человека, просто… просто от маленьких девочек, даже таких свирепых на вид, никогда не ждёшь большой жестокости.

Зузанна кивнула, поняв, о чем говорит Рок. Изумрудный взгляд уперся в дверь, жалобно трещавшую под новыми и новыми ударами.

Чего вы ждёте, слуги?! Вперёд! Убивайте их!! Я так хочу!!!

…Командир штурмовой группы обернулся на странный цокающий звук — словно сотни маленьких коготков царапали грязный линолеум.

— Какого дья…? — начал он — и не закончил, потому что его тактические штаны и разгрузка с точки зрения хвостатых спецназовцев были не столько удобной экипировкой, сколько удобной импровизированной лесенкой, будто бы специально созданной для того, чтобы добраться до незащищенного командирского горла — и перехватить его маленькими острыми резцами!

— Куси их! Фас! — завизжал боец, державший на поводке ротвейлера — ровно за секунду до того, как собака вдруг развернулась и вцепилась мёртвой хваткой ему в правое бедро, не обращая внимания на боль от впившихся в кожу шипов строгого ошейника. Враг бестолково замахал руками и опрокинулся на пол. Последним, что он увидел перед смертью, была слюнявая звериная пасть, превращающая его лицо в фарш.

Уцелевшая четверка попятилась к лестнице, выпуская короткие очереди из автоматов по неожиданно вскипевшей под ногами мохнатой массе — без каких бы то ни было зримых результатов. Грянули гулкие выстрелы дробовика, раскидывающие тушки серых воинов — один, другой, третий… а потом стрелок поскользнулся в луже крови и упал на спину, чтобы больше уже не подняться. Уцелевшие солдаты Серого Батальона пёрли вперёд, взметаясь в прыжках к самым лицам боевиков, вонзая зубы куда придется. Бой быстро превращался в избиение.

На улице тем временем кипела другая схватка. Выкатившаяся из развалин собачья стая с ходу насела на охранников фырчащей бронемашины, разорвав двоих и заставив третьего ретироваться на броню. Выпустив замысловатую матерную тираду, он скрылся внутри машины. Через мгновение повернулась орудийная башенка и принялась громко плеваться огнем, начисто скосив первые ряды обезумевших от ярости зубастых тварей. Но тут в дело вступили кошки: совершая красивые скачки, они цеплялись за стальную шкуру броневика и ловко ныряли в неосмотрительно открытые смотровые люки. Еще полминуты — и скорострельная пушка замолкла. И то сказать — трудновато стрелять, если твои глаза вырваны острыми кошачьими когтями. Из-под брони раздался последний, полный муки вопль — и вновь на улице водворилась несмущаемая ночная тишина.

Хозяйка повернулась к парням. Зеленое пламя в ее взгляде потихоньку угасало, звериный оскал превращался в улыбку. Она жмурилась в полосах лунного света, припоминая новые слова.

— Всё, — ровным голосом сказала Зузанна. — Я убить… их всех. Всех. Рок, Кор… не бояться. Идти. Мы… идти, так?

— Идти-идти, — пробормотал Корнелиус, высовываясь в залитый кровью коридор. Туда уже потянулись из других номеров заспанные постояльцы, облачённые в исподнее бельё самых разных фасонов и одинаковые гостиничные тапочки. Растерзанные трупы вызывали у них лишь неодобрительное бормотание — многие из здешних господ и дам видывали в своей жизни картины и пострашнее. Но чтобы здесь, в знаменитой «Свободе», кто-то посмел устроить эдакую резню… Неслыханно, возмутительно!

— И крысы повсюду, — прохаживался средь мёртвых тел, старательно перешагивая через кровавые лужи, солидного вида старичок, которого можно было легко представить в окутанном дымом полутёмном кабинете, вершащим какие-то тайные заговоры. — Выходит, слухи о них не врали. Завтра же сворачиваю здесь все дела.

— И я, и я… — волной прокатилось по коридору. Корнелиус вернулся в номер.

— Ну что там? — спросил его Рок, уже успевший собраться.

— Пошли, — Кор кивнул на Зузанну. — Наша новая маленькая партнёрша вполне оправдала все мои ожидания. Можно смело переводить её из разряда призрачных надежд в разряд бесценных подарков судьбы…

— Отлично. Как быть с этой почтенной публикой?

— Они видели мёртвых крыс, но их сплетни вызовут всяко меньше шума, чем донесения аэсовских головорезов. К тому же, половина из них намерена валить из города. Считай, мы кое-что сегодня сделали полезное.

— Тогда, может, просто спалим отель к едрени фени, чтобы они и дальше сюда не ездили?

— Исключено, — Корнелиус распахнул дверь, выходя в коридор. Народу там уже поубавилось. — Нам это место ещё пригодится. Теперь нейтралитет «Свободы» уж точно никто не нарушит, а нам нужно хотя бы одно такое местечко.

— Ладно, — хмыкнул Рок, вертя в руках уже второй автомат. Первый болтался у него за спиной, из карманов торчали магазины с патронами. — Не будем мы жечь отель, так уж и быть. Но пока лучше пересидеть в каком-нибудь другом, более тихом месте. Там и решим, что делать дальше. Ведь мы будем что-то делать, так?

— Не сомневайся. И да… Передай-ка вон тот дробовик…

●

Сказать по правде, ей не то чтобы очень хотелось покидать ставшее уже привычным и уютным обиталище. И вопрос она задала с тайной надеждой на то, что идти никуда не придется. Тогда можно было бы забраться в теплую постель, нырнуть под одеяло и подремать в приятной темноте, расслабившись после драки и предоставив слугам пировать на трупах. Но Кор и Рок уже переговаривались за дверью и щелкали железом, так что Зузанна привычно усадила Белого на плечо и выскользнула вслед за ними в коридор, наполненный запахами сгоревшего пороха и свежей крови.

Впрочем, сразу покинуть гостиницу им не удалось. Корнелиус сообразил, что девица со светящимися глазами и волосами до пят, разгуливающая январской ночью босиком, в одной блузке и рваных джинсах, у любого встречного вызовет массу вопросов, а это было бы очень нежелательно в их положении. Кроме того, он совсем не хотел, чтобы едва обретенная надежда Сопротивления что-нибудь себе отморозила или слегла в постель с пневмонией. Поэтому Зузанну наспех обрядили в трофейную камуфляжную пару — Рок сбегал за ней к броневику, по-прежнему урчащему мотором на холостом ходу, а заодно прихватил там несколько железных шаров (вроде бы он называл их «гранатами», но это слово Хозяйке, конечно же, ровным счетом ничего не говорило). По размеру куртка оказалась предсказуемо велика, вдобавок порвана собачьими клыками в нескольких местах и разукрашена брызгами крови, зато сползавший до самого носа капюшон очень удачно скрывал огромные изумрудные глаза девушки, а заодно и защищал их от света. На шерстяные носки и обувь Зузанна косилась с подозрением и даже пофыркивала, показывая зубы, но после уговоров, исчерпавших почти до самого дна скудные запасы терпения обоих парней, позволила Корнелиусу всунуть ее ноги в высокие ботинки на меху и крепко их зашнуровать.

На лестничной площадке Хозяйку почтительно дожидался большущий ротвейлер. Правое ухо у него было оторвано под корень шальной пулей, на морде запеклась вперемешку своя и чужая кровь, шею пересекали двойным пунктиром глубокие ранки, оставленные шипами ошейника, но все это только прибавляло внушительности и без того куда как брутальной четвероногой громадине. Зузанна опустилась на корточки. Зверюга ткнулась крутым лбом в ее колени, неистово виляя, за отсутствием хвоста, всей задней частью массивного тела. С неожиданной ловкостью девушка освободила чудовище от ошейника, потом осторожно коснулась ладонью окровавленной морды, поднесла испачканные красным пальцы к губам и облизала их.

Ты настоящий боец, сильный и храбрый. Будешь меня охранять. И этих людей, Кора и Рока, тоже. Они — мои друзья. Твои друзья. Наши друзья.

Я назову тебя… Зубастый. Красивое имя. И очень тебе подходит. Мне нравится. Пусть будет так. Я так хочу.

Через пятнадцать минут после того, как во дворе отеля «Свобода» умолкло эхо последнего выстрела, троица уже вышагивала по заснеженным улочкам Энска – точно так же, как и несколько часов назад. С той разницей лишь, что Зузанну не несли на руках, а доверили идти самой. Белый с комфортом угнездился в её кармане, Чёрная возлежала на её плечах, изображая меховой воротник. Рядом трусил новый Хозяйкин фаворит, а Рыжий хромал сзади и сверлил тыл ротвейлера ревнивым взглядом. Девушка понятия не имела, куда они направляются и что ее ожидает, да и не особенно над этим задумывалась. Ведь что бы ни произошло, Кор и Рок ее выручат.

Ну, или она их.