2
Мэттью Кларк полулежал на жёсткой раскладной койке в сухой и неуютной кабине бронетранспортера. Шея затекла и болезненно отдавала в мозг при каждом движении. Вот уже долгое время он не смыкал глаз, лишь иногда проваливаясь в нездоровый чуткий сон. От усталости выступили синяки под глазами, на которые Мэтт старался не обращать внимания. Лучшее лекарство от них – нормальный отдых – был, по всей видимости, еще очень далек от Кларка.
Как добропорядочный белый американец, да вдобавок ещё и оперативник британской SAS, мог оказаться посреди эдакой глуши, в этом вонючем гробу на колёсах, да еще и в такой мерзкой компании? О, Мэттью с самого Энска задавался этим вопросом.
Он пошевелился, дабы немного размять затекшие ноги. Казалось, он провёл в сидячем положении целую вечность. Организм молил о глотке свежего осеннего воздуха и о возможности порезвится вволю, пускай даже в драке с парочкой милых вампирчиков. Лишь бы не сидеть в этом осточертевшем бронетранспортере.
Проливной дождь свирепо барабанил по стальной шкуре бронемашины. Мэтт с кислым видом сел на корточки, чтоб хоть немного размять конечности. Как гром среди ясного неба, раздался голос Вацлава:
— О, поглядите-ка, кто проснулся! Как спалось? — спросил парень. Поляк — он и в Африке поляк. Мэтта своей назойливостью он несколько раздражал.
— Заткнись, а? — недовольно пробурчал Кларк, садясь обратно на свое место. Койку напротив занимал Туск в мокром плаще, сосредоточенно массировавший пальцами голову.
— Где это вам не повезло так намокнуть, пан старший лейтенант? Куда выходили? Какие новости с «природы»? — спросил боец, поправляя винтовку. Туск промолчал, а Вацлав, словно не слыша просьбы заткнуться, принялся изливать на него животрепещущие подробности встречи со странными коммерсантами.
Вацлав, конечно, был неплохим парнем. Только болтлив чересчур да неопытен. Казалось, он никогда не повзрослеет. Именно это больше всего в нём и раздражало Мэтта.
«Эх, черт с ним. Вылезу, посмотрю сам,» — подумал парень, откидывая тяжёлую крышку люка, не взирая на протесты со стороны Вацлава и тяжкий вздох Туска.
На улице была погодка – хуже не придумаешь. Серые свинцовые тучи, казалось, накрыли всю планету и яростно поливали землю дождем. Оперативник накинул на голову капюшон плащ-палатки и уставился вперед, стараясь хоть что-то разглядеть сквозь непробиваемую стену ливня. Еле-еле углядел силуэт грузовика попутчиков. Унылее картины нельзя было и придумать. Захлопнув люк, Мэтт уселся на прежнее место и стал смотреть как капли дождя стекают по плащу. Поерзав, уселся поудобней и глянул на Вацлава:
— Слушай, а что они везут-то? Какая нам радость им помогать? Не знаешь, что ли, зачем мы здесь колесим?
— Да говорят, металлолом всякий, на продажу. Хорошие люди, отчего бы не подсобить? — голос поляка был удивленным, точно он лишь сейчас сообразил, что людям в фургоне можно было, вообще-то, и отказать.
— Проверяли? — Кларк насторожился.
— Нет, с чего бы? — Все такой же удивленный ответ. – Какого чёрта ты ко мне прикопался?
— Ты придурок, да? Нахрена вы их провожаете? Может они-то бомбу и везут! — Мэтту захотелось двинуть пилота покрепче.
— Да ты чего!? Какая бомба! Они же не вампиры какие-нибудь! Даже Туск вон ничего не заподозрил…
Мэтт нервно пожевал губы.
— Отлично. Долго мы их еще конвоировать будем?
Вопрос повис в воздухе. Сперва казалось, что никто не собирается на него отвечать, но через пару минут лысый старлей чуть приподнял голову со своей койки и, с некоторым трудом разлепив подсохшие губы, проговорил:
— На третьем отсюда перекрёстке будет засада. Если, конечно, местная «жёлтая пресса» не врёт, — небрежным движением он бросил на колени Кларку потрёпанный, кое-где порванный журнал с полуголой красоткой на обложке. — Оборотень-одиночка нападает на проезжающих, забирает у них весь груз, а тела… ну скажем так, утилизирует в своём духе. В былые времена нелюди не посмели бы заниматься такими вещами, — лейтенант покачал головой.
— Значит, нам надо быть начеку? — спросил Вацлав.
— Это нашим друзьям из того фургона надо быть начеку, — кисло усмехнулся Туск. — Мы будем держаться на почтительном расстоянии и поглядим, как они смогут отбиться от оборотня. Правда, ходят слухи, что он собрал вокруг себя небольшую банду людей, мало чем отличающихся в душе от кровожадных хищников… Но если наши друзья действительно те, за кем мы охотимся, они найдут способ с ними совладать. Если нет, бандитами займёмся мы и спасём невинных гражданских.
Он помассировал виски кончиками пальцев.
— Как некстати, как некстати эта чёртова мигрень, пан Кларк… — вздохнул он, и тут заметил, что под люком на полу растекается внушительная лужа дождевой воды. Он раздражённо поморщился. — Богом прошу, постарайтесь больше не открывать люк. Вы затопите БТР, а среди нас нет амфибий… если только Вацлав ничего не скрывает.
Желудок Кларка меж тем предательски заурчал, но из жратвы, как назло, не было ничего путного. Почти. Запасливый Мэтт решил-таки, наконец немного опустошить свой рюкзак. Вытащив его из-под своего насеста – вместительную суму серого цвета – и немного порывшись в своём извечном «творческом беспорядке» оперативник достал пачку «музыкального» пюре в разогревающейся упаковке. Содрав защитное кольцо, выждал, как положено, две минуты и окончательно распаковал пюре. На свет явилась некая масса то ли светло-зеленого, то ли коричневого, цвета, которая, однако, правдоподобно пахла горохом.
«М-м-м, лучше не придумаешь, — подумал Мэтт, скептически осмотрев содержимое и вдохнув виток пара, исходящего от еды. – Да на что жаловаться? Вон, у некоторых людей даже такой роскоши нет.»
Удивительно, но заткнулся даже неумолкающий Вацлав. Туск методично натирал раскалывающуюся черепушку, Мэтт столь же методично изничтожал свою кашу… В воздухе зависла тишина. Идиллия, мать ее. Спустя минуты полторы-две Мэтт удовлетворённо откинулся назад, отложив в сторону пустую упаковку и многофункциональный швейцарский нож с ложкой. По телу – самое главное, по желудку! – растеклось приятное тепло от искусственного, но сытного варева. Покопавшись ещё немного в рюкзаке, Кларк достал бутылку с водой. Не совсем чистой, конечно. В бутылке вместе с водой болтались примеси энергетиков. Такие пили теннисисты на соревнованиях.
— На, хлебни. Полегчает. — Мэтт протянул командиру «зелье».
Вновь заговорил Вацлав, что-то бормоча про толерантность и вежливость к хорошим людям.
— О боже-е-е! — протянул оперативник. — Заткните его кто-нибудь.
Машина между тем упрямо пёрла сквозь непогоду. Невыразимо долго тянулись минуты, складываясь в унылые часы. Один час, вот уже полтора… Беды, конечно же, ничто не предвещало, по крайней мере, для бойцов АС. То и дело поглядывая на журнал, где похабно развалилась полуголая красотка, Мэттью пытался придумать новое название для Армии Света взамен нынешнего, ужасно дурацкого, навевающего ностальгию о детских временах, когда малышня бегала по улицам и игралась в войнушку.
«Только законченный идиот, – думал Кларк, — напрочь лишенный всякой фантазии, мог переименовать Паранормальный отдел НАТО в Армию Света. Такое ощущение, что наш многоуважаемый экс-командир не успел вдоволь наиграться в салочки. Очень символично, мать его».
Кларк уже битый час пытался придумать для родимой организации новое, по-настоящему пафосное и грозное наименование, но девочка с обложки просто-таки пожирала глазами бедного солдата. Он, разумеется, отвечал ей взаимностью, и творческому процессу это изрядно мешало.
Заремба, высмотрев наконец что-то на карте, ещё больше помрачнел лицом.
— Ха, дружище, могу тебя обрадовать, – пробурчал он. – Нас очень скоро ожидает встреча со старыми знакомыми. Помнишь… хотя да, откуда тебе помнить, блин, ты же в Энске новенький… Так вот, год или два назад одна из соседствующих с нами шаек совсем измельчала и опустилась, ну их из города всем скопом и вытурили. Герр командор в этом тоже участвовал, но так, на подхвате, не больше… Главарём той шайки был матёрый волчара, и после бегства из Энска он, вроде бы, подался в разбойники. Как раз в этих самых местах хозяйничал, — Заремба обернулся к Брику с обеспокоенным видом. – Или хозяйничает до сих пор. Слухи-то разные ходят… Не иначе, эти ублюдки светлые хотят нас использовать, чтобы его прищучить. Вот ни разу не удивлюсь, если так!
Свернув — скорее, даже скомкав — карту, он раздражённо откинулся на спинку сиденья.
— Час от часу не легче! Вдруг этот волчара меня помнит? У меня с ним были кое-какие счёты…
Семён с сомнением понюхал очередной бутерброд, скривился, но все же принялся жевать: тут не до кулинарных изысков, нужно восстановить силы после встречи с аэсовским патрулем.
— Похоже, у нас с вами, господин унтер-офицер, началась-таки в жизни светлая полоса — приятные сюрпризы идут один за другим, — проговорил паранормалик с набитым ртом, передавая другой бутерброд Зарембе. — Отличная погода, добрые спутники, а теперь еще и намечающаяся встреча с гостеприимным вервольфом… Кстати, нет ли у вас совершенно случайно какой-нибудь блестящей идеи насчет того, как бы нам ее пережить? Только сразу скажу — предложение скормить меня оборотню и сбежать под сурдинку я за блестящую идею считать отказываюсь.
— Если ты вдруг забыл, я и близко не эксперт по оборотням, — буркнул унтер. – Сам придумывай блестящую идею. И быстрее, пока идея скормить тебя и бежать не перестала казаться мне такой уж плохой.
Тем временем машина упорно пёрла сквозь непогоду. Время ползло тяжко, как дорожная грязь. Первые два перекрёстка остались позади, и на каждом из них броневик врага едва заметно сбавлял скорость, пропуская подозрительный грузовик вперёд. Дождь всё никак не желал кончаться, и если б не приборы в кабине аэсовцев, разглядеть подозрительных коммерсантов впереди было бы совсем невозможно. А так и дорога, и всё, что на ней происходило, были как на ладони у бравых борцов со злом.
Это было скверно.
На перекрёстке ютился один-единственный обветшалый дом, и ничто не выдавало бы в нём логово разбойников, если бы не три противотанковых ежа, полностью перегородивших дорогу. За ежами в ряд стояли шестеро молодчиков явно бандитской наружности, ещё двое выскочили на улицу из дома, потрясая над головой автоматами Калашникова. Обступив грузовик, они принялись воинственно галдеть наперебой и стучаться в окна, но разом притихли, когда появился старший. О том, что это старший, можно было догадаться разве что по обилию шрамов на лице, да автомат был более современный.
— Это не оборотень, — шепнул Заремба, судорожно сглотнув и опустив руку за пазуху, где у него был пистолет. — Этого молодчика я что-то впервые вижу.
— Ой-вэй, поверьте, господин унтер-офицер, мне искренне жаль, шо у вас сорвалась встреча со старым знакомым, — тихонько хмыкнул Семён. — Шо до меня, то я не склонен печалиться об отсутствующем оборотне… Да обождите стрелять-то, — добавил он, стремительно натягивая личину растяпистого неудачника-коммерсанта, уже сослужившую им сегодня добрую службу. — Поглядите, сколько у них оружия — нас превратят в решето вместе с грузом без всяких разговоров! Будем действовать по-другому, — и, опустив стекло, Семён решительно высунулся под дождь.
— Господа! — воскликнул он, обводя недоумевающим взглядом окруживших грузовичок бандитов. Переливы их аур — к счастью, вполне человеческих, судя по яркости, — не оставляли ни самомалейших сомнений в намерениях — последний раз такие сочетания цветов Семён видел в восемнадцатом году у бойцов батьки Добрый Вечер, вступавших в какую-то станицу под Екатеринодаром и хозяйственно присматривающихся к добру поселян. Или, позвольте… в двадцатом на Дону при продразверстке? Впрочем, сейчас это не так уж важно.
Невидимые глазу радужные щупальца Семёнова внушения широко раскинулись в толпе, сплетаясь с ее эмоциональным фоном, дробя коллективную волю на отдельные кусочки.
— В чем дело, господа? («Экий жирный еврей, у такого, небось, целый кузов всякой всячины!») Кто вы такие и почему задерживаете нас? («А будто сам не знаешь, жиденыш? Накопил, поди, неправедного барахла, а теперь прикидываешься простачком? Вот мы… то есть… вот я тебя!») Шо вам от нас нужно, господин хороший? — Семён воззвал непосредственно к испещренному шрамами главарю, не выпуская, однако, из крепких ментальных объятий его подручных. – Ну чего вы хотите от бедных коммерсантов? («Бедные коммерсанты — эк загнул! А хотя… машинка-то у них совсем маленькая, если делить груз на всех, что ж там мне-то достанется? Пшик достанется! Нет, так дело не пойдет, братцы! Ишь, выкатили бесстыжие глаза, небось, так и прикидывают, как бы урвать мою долю! А вот хрен-то вам по всей морде!»)
Семён очень старался, эмоционально накручивая каждого из налетчиков до предела, до ослепительно-белой яростной вспышки. Сочетание жадности и агрессивности, которым все они были буквально пропитаны — превосходный коктейль, лучшего прямо и желать нельзя. Остается лишь немного им помочь, и они очистят путь… сами от себя.
Между тем бронемашина аэсовцев тоже остановилась, и старший лейтенант Туск принялся с живейшим интересом наблюдать за развернувшейся впереди драмой. Но не успел он устроиться поудобней, как на крышу броневика обрушился мощный удар. Бойцов тряхнуло, и на секунду всё стихло, а затем раздался еле слышный звук мощного плазменного резака…
— Что такое? — Мэттью вскочил, ударившись каской о потолок.
— Похоже, у нас гость, пан Кларк, — прошептал командир, указав пальцем на люк. — Сходили бы вы с ним побеседовали. А то ведь он наверняка не в курсе, что нам крыша ещё пригодится. Будьте любезны…
Сердце Мэтта застучало чаще.
«Это уж точно не вампир — они не прыгают по крышам с резаками наперевес и не режут люки проезжим. Они действуют изящней… Начинается что-то о-о-очень интересное,» — Кларк передернул затвор на автомате, натянул очки, пинком ноги распахнул заднюю дверь и выбросился на улицу спиной вперед, держа на мушке крышу транспорта.
Ледяные дождевые капли сразу застучали по каске, вода вмиг наполнила капюшон за спиной. По-прежнему не было видно ни хрена лысого. Оперативник взметнул берцами каскад грязных брызг, с размаху вступив в огромную лужу под ногами. И тут же дал очередь по врагу — точней, по тому месту, где враг должен был быть по его прикидкам — что было сил надавив на спуск. Время замедлилось, как в каком-нибудь плохом фильме. Затвор ходил взад-вперёд, при каждом движении выбрасывая жёлтую гильзу. Полет каждой из них Кларк мог внимательно разглядеть, но, естественно, не стал. Сердце гулко забилось, отдавая эхом в мозгу, разгоняя кровь по венам.
Выпустив длинную очередь и убедившись, что все пули ушли в серую пелену непогоды, боец огляделся по сторонам, высматривая противника. Наверняка тварь предпочла занять более выгодную позицию, нежели у всех на виду.
В первую долю секунды, пока оборотень не метнулся за броневик, Мэттью удалось рассмотреть его. Внушительных размеров косматую тварь, вооружённую плазменным резаком — гротескным подобием газовой горелки, старым, но явно очень мощным. Это устрашающее орудие оставило на броне глубокий длинный шрам с оплавленными краями, а значит, разрезать человека напополам его обладателю было раз плюнуть. Судя по скрежету когтей о металл, оборотень обходил жертву сбоку, по кругу… и вот он атаковал, вынырнув чуть ли не за спиной Мэттью! Светящееся «лезвие» резака просвистело над головой бойца и срубило антенную мачту БТР, а противник уже замахивался для нового, ещё более мощного удара.
Мэттью дал по броневику косую очередь. Пули выбили из брони сноп искр, но тварь не задели. Оборотень – а это был именно он, теперь сомнений не оставалось – ловко перемахнул за борт машины и скрылся из виду. Оперативник успел заметить лишь лохматую волчью спину. Вновь заскрежетали по металлу когти — нечеловек запугивал противника. Похоже, он был невероятно зол.
«Еще бы, – хмыкнул про себя Кларк. — Сидел себе волчок на крышке БТРа, а тут, откуда не возьмись, появляется какой-то хрен, который, плюс ко всему, давай долбить по тебе c автоматика. Кому такое понравится? Ясное дело — никому. То-то косматый обозлился – помешали бедненькому выпиливать крышу.»
Дождь все продолжал низвергаться на грешную землю, наполняя водой уже и без того переполненные лужи. Кларк, выпустив очередь, стал медленно пятится назад, отвлекая оборотня подальше от бронетранспортера. Сердце стучало, как молот, норовя проломить несчастные рёбра и вырваться наружу. Было страшно. Оборотень был в прекрасной физической форме и, судя по всему, в здравом уме – поистине страшная сила, особенно вооружённая плазменной горелкой.
«Наверняка от него ещё и псиной несёт по-страшному…»
Мэттью, впрочем, было не до шуток. Здоровенная, озлобленная тварь была где-то рядом, а где именно — он не знал. Битва грозила стать рукопашной, а значит, автомат здесь не лучший помощник. Мэтт торопливо скинул винтовку прямо в зыбучую грязь, — она скрылась в мутной воде по самый приклад. Затем торопливо, нервно, Кларк левой рукой вырвал из ножен на бронежилете длинный серебряный нож, а в правую руку лёг USP сорок пятого калибра.
«Где же ты? Где!? Наверняка обходишь со спины. Или уже обошел…» — гадал оперативник, судорожно озираясь по сторонам. Сзади раздался громкий всплеск, Кларк рефлекторно развернулся и узрел чёрную фигуру, стрелой летящую на него из пелены дождя. Какая быстрая тварь! Оборотень двигался быстро, словно молния, но человек почти не уступал ему. Почти… Оперативник пригнулся – светящееся лезвие резака просвистело точно над его каской. Вервольф бил наискось, сверху вниз. Мэттью оказался точнёхонько под правой рукой монстра, в то время как тот замахивался для второго, финального удара. Лучшего шанса быть не могло! Человек сделал резкий рывок — за спину неприятелю. Скорость биения сердца достигла своего максимума. Каждый удар отчётливо отдавался в мозгу, все вокруг замедлилось, даже капли дождя, казалось, парили в воздухе. Мэттью ударил ножом в спину вервольфу, целясь между лопаток, прямёхонько в позвоночник. Пистолет тоже не остался без дела – вогнав лезвие по самую рукоять, Кларк упёр ствол в лохматое тело монстра, несколько раз надавив на крючок. USP послушно повиновался, по-дружески толкнув солдата в кисть. Эх, если бы пистолетам давали медали, это верное оружие было бы самым прославленным ветераном — столько раз оно спасало хозяина.
Над тонущими в водяном мороке полями разнёсся протяжный волчий вой, исполненный ненависти и жажды убийства. Разбойники одновременно повернули головы в ту сторону, но нестись на помощь главарю явно не торопились. Фургон каэмовцев притягивал их, как магнит, на лице каждого читалась непередаваемая мука ума – зло переглядываясь и шипя друг на дружку, они топтались на месте, не решаясь отойти ни на шаг от добычи, ставшей вдруг почему-то такой желанной, такой драгоценной.
— Это… там… надо помочь бы… – робко пробурчал наконец шрамированный главарь, глянув на силуэт броневика вдали. Сам факт, что здесь очутились солдаты АС, подвергал вожака огромной опасности.
— Ну и беги себе, помогай! – рявкнули на него в один голос сразу несколько подельников. – Здесь дураков нет, голубчик, мы насквозь тебя видим – стоит нам отвернуться, ты тут же дёру дашь с нашим кушем!
— Вашим!? Да он такой же ваш, как и мой!
— Чёрта с два, кривая паскуда!..
…Кто первым выстрелил, было уже не понять. Пуля словно бы перебила туго натянутую пружину, и напряжение бандитов выплеснулось из них багровой кромешной яростью. Много часов спустя после той роковой минуты унтер Заремба всё гадал, как это люди могут одним рывком сорвать с себя оковы цивилизации, в одно мгновенье сделавшись зверьми, зверьми во плоти.
— Семён!..
— Тише, коллега. Сидите смирно и не высовывайтесь.
Грянули очереди. Бандиты расстреливали друг друга в упор, валили наземь, грызли зубами… Они превращали друг друга в кровавую кашу, позабыв, должно быть, даже о том, из-за чего дерутся. Рёв боли, злобы и смерти заглушил дальний стрёкот очередей Мэттью Кларка. Вампира передёрнуло, он поспешил быстрей завести мотор.
— Поехали, ребе, пока они не очухались. Они… они ведь не очухаются, так?
— Не успеют… — Семён тяжело отвалился от окна и откинулся на спинку сиденья. Ему пришлось потратить слишком много сил за слишком краткое время, и это не прошло даром: в затылке тяжело бухало, словно в основание черепа заколачивали сваю, в правом глазу распустилась алая звездочка лопнувшего сосуда, и из раздутых ноздрей тянулись вязкие кровавые нити. При каждом вдохе Семён посвистывал, как закипающий чайник. — Очень подходящий… момент, чтобы удалиться по-английски, не прощаясь, не так ли? В общем, давайте уже поедем отсюда, господин унтер-офицер… только прежде нужно-таки сделать еще одну вещь.
В ответ на вопросительный взгляд Зарембы Сёмен неуклюже махнул рукой куда-то вперед:
— Я имею в виду вон тот милый выводок железных ёжиков… кажется, между ними на грузовике не проехать, они наглухо заткнули перекресток… и, боюсь, я не смогу уговорить их разойтись, — он кисло улыбнулся. — Но вы ведь немножко себе вампир, господин Заремба, попробуйте убедить одного из них по-свойски… отойти в сторонку… — Семён с хлюпаньем втянул сырой воздух. — Только хорошо бы поскорее… и лучше, чтобы вас при этом не было видно из броневика, просто на всякий случай…
Звуки дикой борьбы снаружи тем временем стихли. Сквозь залитые водой окна виднелись растянувшиеся в грязи тела налетчиков. Некоторые еще слабо шевелились, но оказать сопротивление уже явно были не в силах. Шум ливня поглощал звуки агонии — протяжные стоны и булькающее хрипение.
— Лучше б ты наших благородных разбойников попросил потрудиться, — едва слышно пробурчал себе под нос Заремба, выбираясь из кабины и уже на улице присовокупив к своему замечанию несколько малопечатных эпитетов относительно пейсов, Иеговы и мужского срама. Дождь, казалось, давно позабыл, что должен когда-нибудь кончиться, и теперь даже не лил, а обрушивался на голову унтера огромным водяным молотом. Не иначе, каждая капля была размером с пулю.
В живых на улице почти никого не осталось — несколько бандитов, израненных и изувеченных в схватке, ползали в грязи, смешанной с кровью, и едва слышно стонали. Морок уже почти выветрился из их мозга, и теперь их широко распахнутые глаза были полны безумного изумления.
«Если мы нелюди, — подумал унтер, с трудом удерживаясь от того, чтобы опуститься рядом с этими несчастными в грязь и прекратить их страдания, а заодно и подкрепиться на дорожку, — то кто же тогда наш ребе?»
Ежи оказались тяжёлыми даже для искусственного вампира, но Заремба вполне справился с одним из них. Теперь небольшой грузовичок каэмовцев мог беспрепятственно проехать в образовавшуюся брешь, а вот преследователям пришлось бы повозиться ещё с одним ежом… Стоп! Что это там было сзади? Уж не выстрелы ли? И не крик какой-то косматой твари?..
— Давай-ка погнали, Моисей, — через секунду Заремба уже захлопывал дверь кабины. — Кажется, нашим героям временно не до нас.
Желчно усмехаясь, он достал из-за пазухи чью-то оторванную руку и, не отрываясь от баранки, принялся с жадностью восполнять свою недельную норму гемоглобина. Кроме невосприимчивости к солнцу, главным достоинством энских фриков было то, что без крови они вполне могли обходиться долгое время, просто с ней чувствовали себя значительно лучше.
Грузовичок тронулся, протискиваясь между ежами, и Семён, скомкав окровавленный бумажный платок («Сколько все же за три четверти века придумано разных полезных мелочей!»), выглянул в окошко. Да, с бандой, пожалуй, покончено раз и навсегда. Псайкер смотрел на растянувшиеся в жирной грязи изломанные фигурки, и во взгляде его выпуклых агатовых глаз не было ни сожаления, ни сострадания — только заслуженная гордость профессионала, хорошо выполнившего сложную и потому особенно интересную работу. В конце концов, зрелище охватившего налетчиков спонтанного кровавого безумия произвело впечатление даже на унтер-офицера Зарембу, что, надо признать, приятно щекотало самолюбие «ребе». А человеческие жизни не имеют значения — если, конечно, речь идет не о жизни единственного в своем роде, уникального и неповторимого Семёна Брика.
Семён сидел с полуприкрытыми глазами, усмиряя расшалившийся пульс, и потому не сразу обратил внимание на аппетитное чавканье вампира. Рассмотрев же как следует увлеченно поедаемый им деликатес, паранормалик заметно позеленел толстым лицом. Недавно проглоченный бутерброд бодро пополз вверх по пищеводу, и Семёну пришлось изрядно постараться, чтобы сдержать его порыв к свободе. Торопливо отведя глаза, он уставился в зеркало заднего вида, пытаясь узреть сквозь хлещущие с неба водяные струи броневик «светлячков». Попытка не увенчалась успехом, чему Семён весьма обрадовался. Он не питал иллюзий — вырвавшись из засады, они, скорее всего, выдали себя: старший лейтенант Туск едва ли поверит, будто бандиты и вправду перегрызли друг друга в припадке массового помешательства. Зато диверсантам удалось избавиться от назойливого внимания аэсовцев — пока, во всяком случае, — а их внешность запомнил лишь безухий паранормалик; Семён предусмотрительно позаботился, чтобы до времени в памяти Вацлава вместо лиц оставались только расплывчатые пятна.
Сердце наконец унялось, головная боль потихоньку исчезла. За окнами плыл все тот же окончательно размокший пейзаж, мотор успокоительно клокотал, грузовичок размеренно приседал на рессорах, штурмуя наполненные водой колдобины. Насытившийся Заремба сосредоточенно крутил баранку. Семён и сам не заметил, как стал позевывать, клевать носом и наконец провалился в дрему.
Оборотень, получив положенную ему по всем международным конвенциям дозу серебра, успел круто развернуться и полоснуть в воздухе лезвием резака, целясь по руке Мэтью. Оперативник успел вырвать нож и пригнулся, уходя от удара монстра и уже ожидая адской, жгучей боли в предплечье. По счастью, тот лишь самым острием оплавил ствол пистолета, после чего вновь поднял резак… и вдруг застыл с широко распахнутыми жёлтыми глазами, кажется, ощутив наконец страшную рану в спине.
«Всё кончено!?» — человек затаил дыхание, крепче сжав окровавленный нож. Вервольф пошатнулся, взгляд его затуманился страшное оружие выпало из его лап и он, крутанувшись вновь на одной ноге, медленно и неуклюже, с глухим рыком скатился с крыши и вновь исчез за стеной дождя. Раздались громкие шлёпающие шаги, которые вскоре стихли где-то вдали.
«У него были все шансы убить меня… Неужели он не попробует снова?» — подумал Мэттью, бездумно вперив свой взгляд в стену бушующей стихии, пытаясь рассмотреть волка, правда, без особой надежды на удачу. Косматая тварь трусливо сбежала во мглу, из которой выползла. Вспомнив о пистолете, Мэтт поднял его и рассмотрел. Для стрельбы он уже не годился. Однозначно и бесповоротно.
— Прости, — шепнул боец своему старому товарищу. Он с сожалением вынул магазин и отсоединил затвор, всё остальное выкинув в лужу. Потеря этого пистолета была для Кларка ударом – конечно, всяко лучше чем лишиться руки, но потерять любимое оружие таким образом было для него просто унизительным.
Какое-то время в поле царила мёртвая тишь. Лишь крупный дождь своими огромными каплями выбивал равномерную дробь по обшивке. Через пару минут крышка люка откинулась, наружу высунулся взволнованный Туск. Мэтт видел лишь его тёмный силуэт, озаряемый заходящим солнцем. Нахмурившись и потирая лоб, паранормалик всматривался в дождь.
— Тварь где-то рядом, пан Кларк, и кажется, она прихватила ваш автомат с собой. Заберите это, — он кивнул на брошенный резак оборотня, — и спускайтесь сюда. Нам нужно двигаться дальше. Кажется, мы всё-таки напали на верный след.
Молча кивнув, оперативник подобрал горелку, оказавшуюся страшно тяжелой. Орудовать ею одной рукой мог либо очень сильный человек… либо вервольф. По-прежнему не говоря ни слова, Кларк с резаком спустился в БТР и опустился на свое прежнее место. Выходило, что из оружия у него остался только нож. Не считая того, что было в рюкзаке и жилете: пара осколочных гранат, парочка светошумовых, световые шашки, фонари — одна мелочёвка. Единственным настоящим оружием, которое Кларк всегда берет «про запас», был Sig Sauer P229 с крупным патроном.
«Дурак! Как можно было оставить там автомат? Хотя лучше уж он, чем голова. — Мэтт уткнулся в обтянутые перчатками ладони. — А какая была здоровая тварь… Хорошо, что на куски не располосовала. Дай Бог, чтобы больше наши пути не пересеклись.»
Мэттью перевел взгляд на команду, уловив, как показалось, озабоченные взгляды. Натянув несколько вымученную улыбку, которой, правда, не было видно под маской, он выдавил:
— Ну, шеф, чё встали-то? Трогай!
— Трогать? Так точно, сэр! — хохотнул Вацлав, до сих пор пребывавший в неестественно благодушном настроении. Дёрнув за рычаги, он лихо направил машину в дождь, но буквально через минуту резко затормозил, едва не налетев на противотанкового ежа, загромоздившего половину дороги. Конструкцию огибала справа узкая колея от грузовика коммерсантов… а чуть поодаль, у старого полусгнившего дома, больше напоминающего сарай, лежали трупы. Много трупов, не меньше десятка. И почти у каждого на лице застыла страшная, безумная гримаса. Кто-то испустил дух, так и не разжав побелевших пальцев, сжавшихся мёртвой хваткой на чужом горле…
Глянув через плечо Вацлава, Туск покачал головой:
— Похоже, они сами перебили друг друга — во всяком случае, это так выглядит. Но я ощущаю какой-то странный ментальный фон… Непохоже, чтобы идея столь радикально поделить наживу пришла им сама по себе. Понимаете меня, пан Кларк? — он обернулся к Мэттью. — Ступайте, осмотрите их. И вы тоже, Вацлав. Как осмотрите, цепляйте лебёдку к ежу — его надо убрать как можно скорее. Наш броневик тут не пролезет.
Он откинулся на спинку сиденья и обхватил руками голову. Ему явно было не по себе.
Кларк распахнул люк и выглянул наружу. Зрелище, открывшееся ему, было не из приятных. Разорванные пулями и зубами тела, похожие больше на бесформенные куски мяса… Должно быть, бойня была чудовищная. Пулевых отверстий было немного – грабители изничтожали друг друга тем, что было под рукой. Поэтому часть тел была разорвана и порублена в клочья самым варварским образом, у других отсутствовали целые куски черепа, третьи умерли, вцепившись в чужую глотку зубами.
Мэттью спустился с брони и взялся за лебёдку. Молча обвив её вокруг середины ежа, зацепил карабином. Уборка ежа заняла не более десяти минут. Но за это время «торговцы», которые уж слишком легко проехали мимо разъяренной толпы, наверняка смогли далеко от них оторваться.
Мэтт вымок до нитки, и настроение у него было хуже некуда. Больше всего он мечтал побыстрее догнать «торговцев» и хорошенько с ними потолковать, чтобы хоть как-то скрасить незадавшийся день.
Когда он вернулся в вожделенное тепло БТРа, Туск рассматривал карту страны, с каждой минутой хмурясь всё больше и больше.
— Как они там сказали? — пробормотал он. — Едут в Прагу? Рядом с Варшавой?.. Всё сходится, пан Кларк, всё сходится… Заводите мотор, — бросил он и отложил карту, толком её даже не свернув. — Мы едем за господами коммерсантами. До столицы недалеко, дорога у них теперь одна, — он устроился поудобней и закрыл глаза. — Пожалуй, к тому времени как мы их нагоним, я приду в себя окончательно… А пока… — командир закрыл глаза, давая понять, что «пока» его сон священен.
Вацлав нехотя уселся за штурвал и завёл мотор.
— Не нравится мне всё это, — пробурчал он, глянув через плечо на спящего Туска. — Только зря потеряем время, гоняясь за этими милыми ребятами. Ну нагоним мы их, ну обыщем… Всё равно ничего не найдём. Не похожи они на нелюдей, я бы непременно почуял неладное. Ну хоть ты бы ему сказал, ей-богу! — шепнул он Кларку. — Ты-то на голову, вроде, не контуженный.
Кларк исподлобья глянул на рядового.
— Кто здесь контуженный, так это ты. Заводи мотор.
— Да как ты… — попытался возмутиться Вацлав, но Мэттью оборвал его:
— Замолкни. Я сейчас не в настроении спорить. Догоним этих «милых ребят», тогда и посмотрим, насколько они милы. А пока не догнали, делай что говорят. Сдаётся мне, старикан прав.
— Вы оба чокнулись, — солдат отвернулся от Мэттью и, угрюмо бормоча что-то себе под нос, направил броневик в непогоду, не подозревая, насколько замутнён сейчас его собственный разум.
Талантливо написано!
особенно мне понравился С.В. Брик )
Редко кто осмеливается делать нечистью элохима)
Благодарствую.
Начиная чтение, я постоянно искал, к чему бы придраться… но потом понял, что это бессмысленно. Я полностью погрузился во вселенную КМ и пережил все эти события вместе с его героями, а это признак очень хорошего произведения.
вообщем, вот : мне понравилось. особенно Брик, вампир и Феникс. остальные персонажи очень удачно смотрелись на фоне вышеозначенной тройки.
по настоящему прям дико интересно стало начиная с ангара )) до этого тоже было хорошо и складно, но не было читательского азарта что ли.
персонажи живые, им легко сопереживать.
и, главное, все логично. если меня что-то (об этом ниже) и удивляло или раздражало по ходу рассказа, то, в последствии, логика все ставила на свои места. нет ощущения притянутости за уши и это здорово!
Брик похож на злого жопомордого котика :3 из тех, что порабощают мир в мимимишных комиксах.
вампира немного жаль. но его смерть была логично. как и опасения и даже мини прозрение в конце пути )) выходит, что настоящее беспринципное зло — это не упырь, а таки себе вполне обычный человек. а вампир наш немножко себе романтик. ну, раз звал Брика то…
Феник немного выбесила в начале. типа, ололо, что это за озолотившаяся хамка?! но потом и она мне полюбилась. и стало понятно, почему знакомство с историей вы перенесли на попозже.
хочется еще про них читать и читать )
жаль только, что призрак упыря не сможет являться Брику… :с да и, если и явится, то тому явно будет фиолетово )
Написано хорошо , с душой , персонажи оригинальны , ведут себя адекватно , юмор уместен , матерные слова хоть и присутствуют но лишь там где надо .
У автора явно есть писательский талант !
Если читать на серьёзных щах, могут отвалиться щи 🙂 к счастью, у меня не было серьёзных щей.
Захватывающий сюжет, много стёба и постиронии, интересно наблюдать, как Брик выкручивается из любых ситуаций. Очень порадовало, как в контекст вписываются исторические образы. Начальник станции особенно зацепил, прям такой сорт символизма, какой я люблю.