Варшавский Экспресс

3

…Унтер Заремба матерился на чём свет стоит, даже Семёна разбудил. Их грузовик снова крепко увяз, причём в аккурат под белым указателем с вожделенными буквами «ВАРШАВА». Вокруг и впрямь уже начинались обжитые людьми места, хотя до настоящего города явно нужно было проехать ещё. Дождь уже кончился, и тёплое вечернее солнце припекало бурую грязь, поймавшую каэмовцев в ловушку второй раз за сутки. Вампиру это явно не нравилось — распинывая грязь ногами в стороны и понося на чём свет стоит и командора, и злодейку-судьбу, и искомый Комитет, и необходимость этот Комитет истребить… Семёна он вполне осмотрительно не поминал, но оставшимся позади аэсовцам досталось крепко.

— …да разъе… — Заремба вдруг иссяк и опустил руки, вяло пнув напоследок колесо грузовика, наполовину ушедшее в глубокую колдобину. Колесо ответило ему премерзким чавкающим звуком и чуть смялось, а из наполненной грязью ямы всплыли несколько крупных пузырей.

— Да ну? Да нет… нет, НЕ-ЕТ! — простонал унтер и с размаху хлопнул ладонью по двери кабины. — Ребе, проснись и пой — у нас проколото колесо. Пешком пройтись не желаешь?

…Сон паранормалика краток и тревожен. Не успел Семёну толком привидеться герр Джулиано в буденовке с вышитой пентаграммой, как вдохновенная, очень образная и энергичная, но совершенно невозможная для печати тирада унтера Зарембы заставила его разлепить веки и вернуться в реальный мир. Их грузовик снова никуда не ехал, а по нехорошему, прямо-таки болезненному крену на левый борт было похоже, что уже и не поедет. Зычный голос унтера Зарембы не замедлил подтвердить этот неутешительный диагноз, сопроводив его щедрой порцией сочных ругательств. Насладившись шедеврами обсценной лексики, Семён высунул нос в окошко.

— Ай, как вы складно говорите, господин унтер-офицер, шоб вы были здоровы! Последний раз я слышал нечто отдаленно похожее зимой восемнадцатого года, когда был комиссаром в женском дважды пролетарском имени Клары Цеткин и Розы Люксембург батальоне смерти ивановских ткачих. Ах, молодость, революционный задор… Так вы сказали, нам придется совершить небольшой променад? Кстати, я считаю, будет очень справедливо, если бомбу таки понесете вы, а то мне оно надо, таскать таких вот тяжестей на склоне лет? — тут аура Зарембы полыхнула всеми цветами побежалости, а рука привычно потянулась к внутреннему карману, и псайкер счел за благо умолкнуть.

Передернув жирными плечами — с наступлением вечера ощутимо похолодало — он оглядел освещенные закатным солнцем окрестности. Вдоль подсыхающей дороги тянулся вполне ухоженный лесопарк, далеко впереди виднелись аккуратные домики варшавского предместья. Где-то там должен быть съезд на трассу W-Z, ведущую прямиком на Прагу, однако топать до него пешком по улицам в компании Зарембы и с ядерным фугасом наперевес означало бы не только привлечь чрезмерное внимание обывателей, но и потерять драгоценное время, что отыграли у аэсовцев диверсанты. Правда, оставался еще один козырь в рукаве, своего рода ментальная мина-сюрприз — простодушный Вацлав в случае чего вспомнит про «добрых людей» и постарается по мере сил помешать своим соратникам стереть их в пыль, — но против двух бойцов, из которых один паранормалик, такой козырь был откровенно слабоват, да и сработает этот фокус лишь единожды. И потом, шоссе — слишком очевидный вариант, именно его «светлячки» и постараются перекрыть в первую очередь. Следовало придумать что-нибудь более оригинальное, и как можно быстрее.

Из кузова лились приглушенные матюги унтера Зарембы, по-видимому, паковавшего бомбу в свой безразмерный рюкзак. Из-за них Семён не сразу расслышал доносившийся откуда-то справа, из-за деревьев, размеренный перестук колес железнодорожных составов и гудки тепловозов. Он схватился за измятую карту — да, все верно: неподалеку от тоненькой бурой ниточки, обозначающей грунтовку, изгибался жирный черно-белый пунктир железной дороги с серым прямоугольником крупной станции.

На круглом лице Семёна распустилась улыбка — сколь же широкая, столь и недобрая.

Пару минут спустя Заремба уже плёлся по грязи следом за Бриком, а на его спине колыхался тюк, размерами чуть-чуть не дотягивавший до самого Зарембы.

— Если ещё раз, — шипел он, — мне скажут тащиться чёрт знает куда, да ещё и тяжести эдакие таскать… в такую-растакую собачью погоду… Ну его к дьяволу, я лучше дезертирую!

Конечно же, дезертировать унтер никуда не собирался, однако разозлить Семёна хорошенько стало для него маленькой идеей фикс. Спутник всё меньше и меньше нравился ему, а уж тот факт, что он взялся командовать, совсем не лез ни в какие ворота.

«Ишь ты какой… — думал вампир, отдуваясь под тяжестью смертельного груза. – Я – почётный ветеран движения, можно сказать, я ещё старого фюрера помню, Битву за Энск прошёл… А этот? Свалился на нашу голову, нечего сказать. Фон-барон…»

Толстый же экстрасенс вел себя так, словно не удирал вовсе от жаждущих его крови аэсовцев, а вышел совершить небольшую оздоровительную прогулку перед ужином: сбивал подобранной у дороги суковатой палкой развесистые шляпки загадочных фиолетовых грибов, торчащих там и сям среди прелой листвы, с оглушительным криком «БАБАХ!» стрелял из той же палки по пролетающим сорокам, а потом принялся мурлыкать веселую песню с абсолютно идиотским, на вкус Зарембы, рефреном «Тюх-тюх-тюх-тюх, разгорелся наш утюг!». При этом Семён как-то не особенно смотрел под ноги, а потому поминутно спотыкался об корни деревьев, потом оступился при форсировании ручья и начерпал полные ботинки воды, а под конец поскользнулся на ровном месте и кубарем скатился в глинистый овраг, однако шею себе, вопреки горячему желанию унтера Зарембы, не сломал, а вот извлекать его жирную тушку из оврага пришлось все тому же безотказному Зарембе.

Последние минуты пути вампир проделал в тупой прострации, полностью отрешившись от тягот внешнего мира. Расшевелил его только гудок очередного поезда, раздавшийся едва не под самым ухом. Дошли! Боже правый, они наконец-то дошли! Скоро можно будет сбросить наконец этот треклятый рюкзак на землю, и…

— Рюкзак на землю! — прямо унтеру в нос уткнулся чей-то автомат. Дорога на вожделенную станцию была перекрыта шлагбаумом, по обе стороны которого стояли солдаты. Не аэсовцы, нет – простые поляки, с обычными вполне себе автоматами. Ещё один лениво пялился на Семёна и его спутника из будки КПП.

— Пропускаем спецпоезд, — пояснил солдат, глядя поверх Зарембы и пожёвывая папироску. — Остальные составы задерживаются на тридцать минут. Приносим извинения, — последние слова он процедил так, что стало ясно — никакими извинениями здесь и не пахнет. — Отойдите на два шага назад, пожалуйста.

Семён глубоко вздохнул. Ну почему, почему их дорога не может быть простой и беспроблемной? Отчего им с унтером Зарембой такое счастье?

ШМА ЙИСРАЭЛЬ АДОНАЙ ЭЛОГЕЙНУ АДОНАЙ ЭХАД. БАРУХ ШЕМ КВОД МАЛЬХУТО ЛЕОЛАМ ВАЭД…

— Солдат, смир-рно! — Семён резко выбросил вперед руку с зажатой в ней красной книжечкой. Удостоверение было, разумеется, фальшивое, но без тщательной проверки могло сойти за настоящее. А допускать тщательную проверку паранормалик не собирался. — Полковник Брик, Агентство Внутренней Безопасности! («Равняйсь! Смирно!») Это — старший лейтенант Заремба, он со мной! («Этих еще не хватало на мою голову…»)

И тут Семёну в голову пришла поистине изумительная мысль. Хе-хе, а ведь можно обернуть внезапное препятствие себе на пользу, правда? Пускай эти бойцы задержат аэсовцев еще на несколько минут…

— Угроза террористической атаки, высший уровень! — рявкнул он. — (Ох да ничего себе…) Немедленно проводите нас к своему командиру! («Серьезные господа, как бы чего не вышло, лучше-ка провожу я их, действительно, к пану начальнику станции, пускай он разбирается, мое дело маленькое.»)

У Семёна в висках застучало, кровь ощутимо прихлынула к голове. Ничего не забыл? Ах да, волшебное слово.

— Пожалуйста, — добавил он. («И побыстрее.»)

— Идите за мной, — угрюмо пробурчал часовой и, взглядом указав товарищу его подменить, провел Семена с Зарембой к небольшому одноэтажному зданию, в котором располагался и зал ожидания, и, в дальнем конце оного зала, кабинет начальника станции.

Начальник оказался субъектом маленьким и невзрачным, под стать своей тесной каморке, на кабинет не очень тянувшей и даже не имевшей других мест для сидения, кроме единственного начальникова кресла. На вид хозяину каморки было под пятьдесят, но точно так же могло быть и сорок, и семьдесят. У него были жидкие черные волосы с проплешинкой и неопрятные щетинистые усики. А также холодный, цепкий, странно внимательный для такого субчика взгляд.

И аура, которую даже в бреду нельзя было спутать с аурой человека.

— Чем могу быть вам полезен?

Семён машинально пожал протянутую ему руку, во все глаза таращась на начальника станции, невероятно напоминающего внешностью фюрера германской нации. Вернее, на то существо, которое прикидывалось начальником станции, похожим на фюрера германской нации.

Глаза существа холодно сверкнули из-под густых бровей. Зарембе, как и Семёну, сразу стало ясно — это не человек и даже не просто нелюдь.

«Я не мог его видеть нигде раньше?.. В столовой Казармы, например, еще до войны…»

— Выйдите, пожалуйста, — меж тем обратился начальник станции к солдату. — Я сам разберусь.

Солдат молча покинул кабинет, встав наготове за дверью.

— Они сегодня покладистые, смотри-ка, — тихонько хмыкнул начальник. — Но все равно внимательные до тошноты. И слух у них тоже хорош… Так по какому поводу вас задержали, панове? — продолжил он уже громче. — И кто вы вообще такие?

С точки зрения Семёна, такому созданию следовало бы обретаться в древнем замке с высокими башнями, стоящем на неприступном скальном утесе и набитом летучими мышами, тайными ходами, паутиной и испуганными юными девами в прозрачных ночных рубашках. Или командовать ордой нежити, берущей приступом столицу какого-либо королевства. Но уж никак не служить начальником железнодорожной станции.

Это, как они поняли уже, был не человек. И не какой-нибудь искусственно выведенный вампир или заурядный оборотень, годный только пейзанок пугать. За хромоногим столом в грязноватой комнатенке сидел… нет, восседал истинный нелюдь, древний, хитрый и очень, очень сильный. Он заметно отличался от своих собратьев, с которыми Семёну доводилось иметь дело в прошлом. У тех эмоциональную ауру было попросту не нащупать, сколько ни старайся, а вот у «начальника станции» она, несомненно, имелась, только какая-то уж очень странная, вроде непрозрачного серого шара. Семён осторожно попробовал запустить в нее свои ментальные щупальца… и едва успел их отдернуть, когда поверхность ауры ощетинилась доброй сотней острых шипов. Укол каждого из них окончился бы для бывшего старшего майора НКВД немедленным тяжелейшим инсультом.

В холодном взгляде, которым «начальник станции» буравил визитеров, явственно обозначился интерес: видимо, попытка Семёна не прошла незамеченной. Про унтера Зарембу он, кажется, уже все понял и теперь вопросительно смотрел на Брика. Ох, вейзмир…

— Господин НАЧАЛЬНИК СТАНЦИИ, — сказал Семён негромко, доверительным тоном, чуть улыбаясь самыми уголками толстых губ: да, мол, я прекрасно вижу, какой вы на самом деле «начальник станции», но если вам так угодно, что ж, будь по-вашему. — Я таки не буду рассказывать вам оскорбляющих разум глупостей за то, что мы-де офицеры контрразведки. Оставим эту легенду вашим бравым солдатам. На самом же деле мы с коллегой работаем на … хм, ДРУГУЮ структуру, — Семён особо выделил голосом слово «другую», — назвать которую я, простите великодушно, не вправе, ибо получил соответствующий приказ. Впрочем, рискну предположить, вы и без того догадываетесь, о какой структуре идет речь. Нам очень важно как можно быстрее добраться до Варшавы, чтобы, скажем так, наглядно разъяснить лидерам одной вновь созданной международной организации всю… — Семён сделал небольшую, но выразительную паузу, — ПАГУБНОСТЬ их попыток вмешаться в… МЕЖРАСОВЫЕ дела. К несчастью, нас преследуют трое террористов из так называемой и пресловутой Армии Света, в том числе довольно сильный паранормалик. И оно нам совсем не нужно, этих вот неприятностей. Как и вам, смею надеяться. Я весьма сожалею, господин НАЧАЛЬНИК СТАНЦИИ, что мы доставляем вам таких вот хлопот, но у нас просто нет иного выхода, кроме как просить вашего содействия. В конце концов, наша миссия отвечает интересам всех тех, кого, говоря начистоту, нельзя причислить к роду людскому… господин НАЧАЛЬНИК СТАНЦИИ, — окончательно расставил точки над «i» Семён.

Он кивнул, что могло вполне сойти за учтивый полупоклон, и замолчал. В некоторых случаях честность — лучшая политика, и оставалось лишь надеяться, что сейчас — как раз такой случай. Если же нет… ну, тогда Коалиция только что потеряла атомную бомбу и хорошего бойца-вампира, а также одного очень глупого толстого еврея-экстрасенса.

Некоторое время начальник сидел, о чём-то раздумывая. Прогрохотал мимо станции спецпоезд, взбаламутив тягостную тишину кабинета, но едва невидимые колёса отстучали своё, она вновь наползла на Брика и Зарембу со всех сторон, и теперь её нарушал лишь тихий-тихий тик часов на сухоньком запястье усатого. Наконец уголок его рта искривился, что могло быть улыбкой, а могло быть и просто нервным тиком.

— Когда Энск пал в две тысячи шестом, — очень тихо проговорил он, — многие бойцы и офицеры покинули его вместе с Командованием. Были и такие, что в момент атаки находились за пределами города — например, разведчики или диверсанты. Кое-кого Армия Света нашла и… скажем так, зачитала его права по-свойски… а кто-то остался в живых, потому что был хитёр, как старая лиса. Я даже слышал кое-что о таких хитрых лисах, — он рассмеялся и покачал головой. — Правда, слышал уже давно. Кто знает, что с ними теперь стало…

Он пристально обвёл взглядом стоявших перед ним каэмовцев.

— После той битвы человеческая цивилизация приняла для себя два маленьких факта. Первый, — он загнул палец, — нелюди существуют. И второй, — он загнул другой палец, — сложившегося тысячелетиями порядка вещей кое-кто из них больше не принимает. И неважно, есть ли АС, есть ли Комитет… Война уже началась, и названия воюющих армий, состав генералитета — чистые формальности, суета сует. Стоит ли тогда кидать камни в пруд? — его взгляд остановился на рюкзаке с бомбой. — Как ни баламуть ты воду, она всё равно сомкнётся над пущенным камнем вновь. Армия Света сменится Комитетом, на смену Комитету придёт кто-то ещё… Старый фюрер наш, не задумываясь, истребил бы всех людей на земле одним решительным ударом, чтобы привести нечеловечество к мировому господству… Но для этого одной бомбы мало, а в обетованном Энске сейчас, вроде бы, новые вожди с новыми представлениями о гуманности.

Он поднялся из-за стола.

— Эй вы, там! Церберы!

Солдат ввалился в кабинет и окинул всех присутствовавших взглядом, полным презрения и брезгливости. Видно было, что ему доставляет изряднейшее неудобство это глупое дежурство на маленькой, никому не нужной платформе в компании этого более чем странного человечка, оной платформой заправляющего.

— Господа могут быть свободны, — буркнул начальник, углубляясь в свои бумаги. — Не понимаю, зачем вообще их было ко мне тащить. Пусть отправляются по своим делам, а меня не беспокойте до вечера, в особенности по таким пустякам. Я человек маленький, но работы и у меня тоже невпроворот.

— Ладно-ладно… — в тон ему ответил солдат и легонько подтолкнул Семёна с унтером к двери. Толчок пришёлся прямо в заветный рюкзак. — Катитесь отсюда, пока я вас не обшмонал. Ходят тут всякие…

Семён оглянулся через плечо. Господин начальник станции сидел за шатким столом, старательно погрузившись в бумаги. Вид у него был не так чтобы очень счастливый, и экстрасенс, кажется, понимал, почему. Гнить на какой-то захудалой платформе, изображая сущее ничтожество, да ещё под охраной — бывший старший майор безошибочно опознал вертухайские ухватки солдата, пихнувшего его прикладом промеж лопаток, — для истинного нелюдя унижение еще похуже смерти. Жаль, что он ничем не смог помочь диверсантам. С другой стороны, не выдал своим тюремщикам и отпустил на все четыре стороны, что, надо признать, в его обстоятельствах уже очень немало.

Меж тем солдат аккуратно, но непреклонно выпихнул Семёна с Зарембой на улицу, повел стволом автомата, давая понять, что они свободны, и зашагал обратно на пост. Паранормалик бросил взгляд на своего спутника — и поскорее отвел глаза от режущей, ненавидящей белизны. Судя по всему, унтер окончательно дозрел и был уже готов оторвать Семёну голову, презрев все приказы герра Джулиано. Чуткого экстрасенса это нервировало.

— Ну, шо ви так на меня смотрите, господин Заремба, как на ван Зейна? — осведомился он. — Еще пять минут — и я бы его уговорил нам помочь, честное благородное слово, если бы не эта солдатня. Что за манеры, вейзмир — долбить почтенного ребе прикладом по спине! И эти-то люди, представьте себе, имеют наглость петь «Еще Польска не сгинела»!..

Заремба, скрючившись под тяжестью рюкзака, зашипел от ярости, и Семён от греха подальше умолк.

Хотя сумерки только начали сгущаться, прожекторы на решетчатых башнях были уже включены, и станцию заливал неживой белый свет. Семён посмотрел на маленькие маневровые тепловозики, таскающие туда-сюда вереницы пузатых цистерн, на секунду задержал взгляд на могучем локомотиве, который дремал на запасном пути… и сосредоточил внимание на ремонтном поезде, скромно притулившемся в тупичке. Он состоял из дизельной моториссы, вагона-дефектоскопа и прицепной платформы, где грудой лежал какой-то тронутый ржавчиной железный хлам. Кабина моториссы была освещена, внутри двигались темные силуэты машиниста и его помощника, дизель деловито попукивал — состав явно готовился к отправлению. Семён прищурился. Ага…

Махнув Зарембе рукой, он с неожиданным проворством спрыгнул с платформы и решительно зашагал, оскальзываясь на щебенке, к ремонтному поезду.

— Ты что задумал, обормот пархатый? Куда ты попёр?.. — зашипел унтер, готовясь ринуться под ноги ополоумевшему Брику, но через полсекунды уже сообразил, что тот задумал. Пригибаясь к земле, насколько это было возможно с бомбой на плечах, и стараясь как можно меньше шуметь, он последовал за напарником к поезду.

Через минуту они уже сидели на корточках на той самой последней платформе, надёжно скрытые от посторонних глаз внушительной горой металлолома непонятного происхождения. Заремба с наслаждением стянул с себя рюкзак и поставил его на пол, между двумя железяками, явно безопасными для бомбы.

— Думаешь, этот хлам повезут прямо в Варшаву? — он скептически хмыкнул. — Хорошо, если подвезут прямо к дверям Комитета, без остановок. Мы тогда могли бы врубить таймер и сойти прямо сейчас. Угнать какой-нибудь другой состав и доехать до Энска. Хотя этот захолустный вокзальчик так напоминает нашу базу, что прямо-таки уезжать никуда не хочется…

Он огляделся вокруг, охваченный приступом ностальгии… и увидал во мгле знакомые очертания броневика. Машина аэсовцев стояла в глубине станции, в тени, а у дверей вокзала прохаживался, сцепив руки за сутулой спиной, старший лейтенант Туск собственной персоной.

Вампир дёрнул Брика за рукав.

— Гляди!..

— Вижу, коллега, не слепой, — буркнул Семён, сосредоточенно озираясь по сторонам. Где же Вацлав и тот, второй? Почему поезд не спешит трогаться? Что успел выложить начальник станции этому Туску, если успел, конечно?.. Пока паранормалик судорожно пытался измыслить хоть какой-то выход, сзади под чьей-то ступнёй предательски звякнула железная ступенька.

Брик медленно обернулся, встретившись взглядом с Вацлавом.

— Эм… — молодой человек нерешительно мялся на краю платформы, целясь из пистолета Семёну в голову. – Руки вверх… именем человечества!

— Почтенный пан, — успокаивающе проворковал Семён, пристально глядя парню в глаза. Он уже начал соскальзывать в транс, и незримые тёмные щупальца его воли вновь потянулись к разуму рядового. – Не стоит этого делать, ей-ей. Шо за глупость вы тут удумали?

— Приказ командующего!… («А ведь и в самом деле… Ну какие из них нелюди? Туск бы послушал себя! Глупость, дикость какая-то! Почему он не хочет меня слушать?»)

Ствол в руках у бойца предательски дрогнул. Семён примирительно поднял руки и ласково улыбнулся:

— Ну не нервничайте вы так, милейший, не нервничайте. Мы вот они, тёпленькие, в вашем самом что ни на есть полном распоряжении. Вы – молодец, схватили аж цельных двух невооружённых гешефтмахеров… — он несколько наигранно покосился в сторону вокзала и снизил голос до свистящего шёпота. — В то время как настоящий преступник вот-вот прикончит горячо уважаемого нами пана Туска.

— Как!? – Вацлав и не заметил, как сам перешёл на шёпот. Унтер Заремба, сидевший в углу тише воды, ниже травы, кусал от волнения тонкие свои губы. – Что с паном Туском?

Брик подался вперёд, нанося ментальный удар. Тёмное щупальце вошло в мозг рядового до самого основания.

— Слушай сюда, поц, и слушай очень внимательно…

 

Мэттью Кларк, опершись обеими руками на стол, угрожающе нависал над маленьким человечком, по какой-то нелепой прихоти судьбы поставленному здесь командовать. Человечек взирал на него холодно и даже немного презрительно. Это бесило оперативника больше всего.

— Отвечай, — рыкнул он. – Отпираться бессмысленно, как ты не можешь понять? Твои бойцы рассказали нам, что здесь были двое людей. Точнее, не совсем людей… И ты их отпустил. Выкладывай, куда они пошли!

Начальник станции устало вздохнул, откинувшись на спинку кресла.

— Любезный… Я вам на чистом польском объяснил – здесь нет и никогда не было никаких нелюдей. Хотите, могу объяснить на английском. Или на немецком. Я – законопослушный гражданин, всегда уважал Армию Света и лично покойного господина ван Зейна. Мои характеристики прекрасны! Кстати, вы их посмотреть не желаете? Их составлял сам… — он потянулся к ящику стола.

— ОТСТАВИТЬ! – Кларк треснул по столу кулаком, и коротышка отдёрнул руку. – Нечего заговаривать мне зубы! Может, ты их нарочно выгораживаешь, а может, просто не представляешь себе, насколько они опасны, но уверяю тебя – если мы их не схватим, у тебя будут ОЧЕНЬ большие проблемы. Или ты забыл, что мы делаем с пособниками нечисти? А может… — он выдержал драматическую паузу. – Может, ты и сам нечисть? А!?

— Да как вы смеете? – ахнул начальник в праведном возмущении, но Кларк готов был поклясться, что он вот-вот сорвётся с места, выскочит в распахнутое окно и исчезнет в ночи с проворством, никакому смертному недоступным.

В кабинет, пошатываясь, вошёл Туск. Его мигрень постепенно спадала, но выглядел он по-прежнему неважнецки.

— Почтенный пан всё так же упрямится? – осведомился он, морщась от болей в черепе.

— Сами его уговаривайте, — буркнул Мэтт, выбираясь из душного кабинета в зал ожидания. – Я пас.

Туск молча кивнул и, едва молодой человек вышел, тихо притворил за собой дверь. Мэттью остался один в совершенно пустом помещении, скудно освещённом единственной люстрой под потолком. Стены тонули во мраке. Сквозь огромные окна просачивался свет прожекторов… После каморки начальника, наводившей какую-то безотчётную жуть, здесь было просто великолепно. Оперативник закрыл глаза, с наслаждением вдохнув ночного воздуха, как вдруг у входа началась какая-то возня.

— Быстрее! Быстрее! – кричал кто-то надсадно. Мэттью с трудом узнал голос Вацлава. – Командир в опасности! КОМАНДИР В ОПАСНОСТИ!

По залу бежали трое солдат, на ходу передёргивая затворы автоматов. Рядом поспешал сам Вацлав – растрёпанный, вспотевший, с расширенными от ужаса («О боги, да от ужаса ли!?») глазами.

— С дороги! – проорал он, взмахнув рукой с пистолетом. – Этот урод, этот начальник станции – высший вампир! Ему тысяча лет, а может, даже и обе две!

— Да откуда ты знаешь!? – Кларк, тем не менее, решил не спорить. Отскочив от двери, он сам расчехлил оружие.

— Знаю и всё! Ломайте дверь! Ломайте дверь! – чуть ли не плача, заходился рядовой, приплясывая вокруг бойцов. Те уже взяли вход на прицел и напряжённо ждали сигнала.

«Он обезумел…» – успел поражённо подумать оперативник, и тут хлипкая дверь кабинета разлетелась в мелкую щепку.

Выплеснувшаяся в зал ожидания угольно-чёрная масса сбила двоих солдат с ног и распахнулась, оказавшись мощными кожистыми крыльями. Существо двигалось так быстро, что человеческий глаз почти не различал его очертаний – лишь большую чернильную кляксу, текучую и блестящую. Грянули очереди, но монстр, казалось, их даже не замечал. Рванувшись вперёд, он схватил Вацлава за ноги и одним движением разорвал вопящего парня напополам. Брюхо ещё одного бойца оказалось вспорото крылом, на пол выплеснулись алые внутренности.

Мэттью перекатился за скамью, едва дыша, обеими руками сжимая рукоять пистолета.

«Из огня да в полымя!»

Зал наполнился криками боли. Вампир пировал! Среди этой чудовищной какофонии оперативник услышал ледяной голос Туска:

— Именем человечества, умри!

Психический импульс, посланный в мозг кровожадного монстра, оглушил даже Мэттью. В голове будто разорвалась та самая злосчастная бомба, а вслед за взрывом настала тьма.

 

Заремба едва не вскрикнул от облегчения, когда поезд наконец тронулся. Похоже, машинист тоже услышал выстрелы и благоразумно решил более тут не задерживаться. Семён, сидя на железяке неизвестного унтеру назначения, лыбился самой безмятежной улыбкой.

— Как думаешь, он погиб? – тихо вопросил унтер, глядя в окна оставшегося позади вокзала.

— Кто именно погиб, пан Заремба?

— Этот вампир. Ребе… Он ведь наш бывший соратник. Мне даже кажется, я видел его до войны. По-моему, дружище, ты поступил как редкостный подлец.

Паранормалик перестал улыбаться.

— Цель оправдывает средства, коллега. В особенности такая, как наша. Когда транспортируешь такой себе деликатный груз, имея в ближайших планах его невозбранно рвануть под ногами мирных варшавцев, стоит забыть на секундочку обо всяких джентльменских методах. Да, может быть, мне искренне жаль того любезного господина, но уж извиняйте покорно, приказ командора важнее. Уж не оспариваете ли вы приказ командора, Заремба? – он испытующе воззрился на унтера.

— Никак нет, — прошипел тот с неохотой и отвернулся.

— Вот и чудненько, — кивнул паранормалик и продолжил, как ни в чём не бывало. — Тут, если я правильно помню за схему, только одна магистраль, — он выудил из-за пазухи карту, но удержать её в руках, стоя на платформе, открытой всем ветрам, представляло собой непростую задачу. В конце концов карта вырвалась у него из рук и упорхнула в вечернюю синеву огромной ночной бабочкой. — Ну да, я таки был прав. И если наш бронепоезд не затеет метить каждый столб, как тот кобель, так мы уже через час будем на Варшаве-Восточной. Пока же предлагаю перевести дух, господин Заремба, и в кои-то веки прокатиться с комфортом!

Насчет комфорта — это, конечно, Семён несколько перехватил. Поезд набирал ход, желтые пятна фонарей по сторонам полотна мелькали все быстрее. Трясло платформу немилосердно, глаза слезились от бьющего в лицо холодного ветра, к тому же мелкие куски металлолома с увеличением скорости взяли дурную манеру кататься туда-сюда, иной раз задевая кого-нибудь из диверсантов. Тем не менее, укрывшись за станиной какого-то ржавого агрегата и поплотнее запахнув пальто, Семён пришел к выводу, что так, в общем-то, вполне можно путешествовать. Конечно, будь в ремонтном поезде вагон-ресторан, жить стало бы еще лучше и веселее, однако за неимением такового приходилось обходиться собственными средствами. Паранормалик извлек из кармана плоскую фляжку, сделал из нее хороший глоток и с самым дружелюбным видом протянул нахохлившемуся спутнику:

— Угощайтесь, господин унтер-офицер! Если вы меня спросите, так я вам скажу, что даже вампирам порой полезно согреться изнутри! Будьте здоровы!

6 thoughts on “Варшавский Экспресс

  1. Талантливо написано!
    особенно мне понравился С.В. Брик )
    Редко кто осмеливается делать нечистью элохима)

  2. Начиная чтение, я постоянно искал, к чему бы придраться… но потом понял, что это бессмысленно. Я полностью погрузился во вселенную КМ и пережил все эти события вместе с его героями, а это признак очень хорошего произведения.

  3. вообщем, вот : мне понравилось. особенно Брик, вампир и Феникс. остальные персонажи очень удачно смотрелись на фоне вышеозначенной тройки.
    по настоящему прям дико интересно стало начиная с ангара )) до этого тоже было хорошо и складно, но не было читательского азарта что ли.
    персонажи живые, им легко сопереживать.
    и, главное, все логично. если меня что-то (об этом ниже) и удивляло или раздражало по ходу рассказа, то, в последствии, логика все ставила на свои места. нет ощущения притянутости за уши и это здорово!
    Брик похож на злого жопомордого котика :3 из тех, что порабощают мир в мимимишных комиксах.
    вампира немного жаль. но его смерть была логично. как и опасения и даже мини прозрение в конце пути )) выходит, что настоящее беспринципное зло — это не упырь, а таки себе вполне обычный человек. а вампир наш немножко себе романтик. ну, раз звал Брика то…
    Феник немного выбесила в начале. типа, ололо, что это за озолотившаяся хамка?! но потом и она мне полюбилась. и стало понятно, почему знакомство с историей вы перенесли на попозже.
    хочется еще про них читать и читать )
    жаль только, что призрак упыря не сможет являться Брику… :с да и, если и явится, то тому явно будет фиолетово )

  4. Написано хорошо , с душой , персонажи оригинальны , ведут себя адекватно , юмор уместен , матерные слова хоть и присутствуют но лишь там где надо .
    У автора явно есть писательский талант !

  5. Если читать на серьёзных щах, могут отвалиться щи 🙂 к счастью, у меня не было серьёзных щей.
    Захватывающий сюжет, много стёба и постиронии, интересно наблюдать, как Брик выкручивается из любых ситуаций. Очень порадовало, как в контекст вписываются исторические образы. Начальник станции особенно зацепил, прям такой сорт символизма, какой я люблю.

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *