Аннотация

Идёт 2011-й год. Бесконечная Война между людьми и нелюдями, на первый взгляд, поутихла — зловещая Коалиция Максов почти уничтожена, грозная Армия Света распалась, и теперь, казалось бы, ничто не мешает многочисленным расам, населяющим Землю, двинуться навстречу друг другу — к миру, дружбе и взаимопониманию… Но нет, древние страхи всё ешё сильны в сердцах людей, а нелюди по-прежнему не желают мириться с ролью изгоев. Да и алчность правителей мира сего никуда не делась… В столице Польши вот-вот должно начаться первое заседание Международного Комитета по делам нечеловеческих рас — как ожидается, на нём судьба вампиров, оборотней и других потусторонних чудовищ будет окончательно решена. Этого никак не может допустить вице-майор Винсент Джулиано, командор КМ — он посылает двух своих бойцов в Варшаву со смертельным грузом — ядерной бомбой! Вслед за ними отправляются солдаты АС, которым приказано во что бы то ни стало остановить террористов…

Слово командору

Этот рассказ – не совсем настоящий рассказ. Но что же он?.. Как вы уже, должно быть, знаете, на нашем любимом злодейском форуме вовсю идёт ролевая игра о Бесконечной Войне, о людях и нелюдях, одни из которых жаждут захватить этот мир, другие же по мере сил им в этом препятствуют. О том, как шла эта война, кто побеждал в ней и проигрывал, вы можете почитать в Хронике Вселенной КМ, в её продолжении и в других статьях.

“Варшавский Экспресс” —  случай особый. Он написан не по мотивам игры – нет, это и есть сама игра, один-единственный небольшой сюжетец, который мы сперва доиграли, а затем переработали и склеили так, чтобы вы могли его прочесть, как обычный фантастический рассказ. Проще говоря, мы решили провести эксперимент – может ли наша игра называться не просто игрой, а полигоном для совместного творчества? Можем ли мы называться не только ролевым, а ещё и литературным проектом? Найдёт ли этот проект своих читателей?.. Что ж, попытка не пытка. Итак, вы готовы к погружению во Вселенную КМ?

• • СКАЧАТЬ В ФОРМАТЕ fb2: ССЫЛКА

---

 

ВАРШАВСКИЙ ЭКСПРЕСС

 

ОГЛАВЛЕНИЕ
ПРОЛОГ
Часть первая. Господа коммерсанты
Часть вторая. Варшава-Восточная
Часть третья. Торжество капитализма
Часть четвёртая. Последний рубеж
ЭПИЛОГ

 

П Р О Л О Г

— Груз прибыл, герр командор! – бодро отрапортовал молоденький вампир-адъютант, распахивая дверь кабинета вице-майора. Сам вице-майор в тот миг стоял у стола, склонившись над толстой картонной папкой, распахнутой на середине. Что в этой папке было, адъютант в сумраке не мог рассмотреть, как ни вглядывался, а уж когда командор поднял на него тяжкий усталый взгляд кроваво-красных очей под чёрными нахмуренными бровями, адъютант и вовсе стушевался, отступив на шаг в коридор.

Несколько секунд оба молчали. Игру в гляделки, эту маленькую проверку на прочность, адъютант выиграть даже не помышлял.

— Вот как, — наконец вымолвил Джулиано, закрывая папку и выпрямляясь. – Прибыл, значит… Вовремя, очень вовремя… Она в целости и сохранности? – глаза его хищно сверкнули.

— Эм, да… Так точно, герр командор! – адъютант нервно сглотнул и оттянул воротник гимнастёрки. Хорошо, что искусственные вампиры не потели, иначе бы он точно взмок от волнения. – Желаете… Желаете проинспектировать?

Вице-майор выдержал ещё две секунды паузы, о чём-то раздумывая.

— Как там наш арестованный? – неожиданно осведомился он. – Тот русский, что явился неделю назад из Белого города. Ничего нового не сообщил?

— Никак нет, герр командор. По-прежнему утверждает, что…

— Вот и славно, — оборвал адъютанта вице-майор. – Раз всё по-прежнему и не о чём докладывать, займёмся-ка сперва грузом. – Он подхватил папку под мышку и направился к двери. – А потом и к арестованному заглянем, послушаем.

— Есть! – молодой нечеловек вихрем бросился по лестнице вниз. Джулиано не спеша направился следом, и тяжёлая поступь его сапог гулко отдавалась в узких коридорах базы.

●

Стояла тихая безлунная ночь. На станции царила привычная суета, вокруг неё – опять же привычная мёртвая тишина. Казалось, город Энск крепко спит, но то было обманчивое впечатление. Жизнь ни на миг не переставала пульсировать в его каменных жилах – странная, страшная, противоестественная жизнь, своего рода не-жизнь, порождённая Бесконечной Войной. Когда-то давным давно этот город, ничем не примечательный среди других городов маленькой страны Польши, стал полем битвы между Человечеством и Нечеловечеством, а его улицы наполнились огнём и кровью… С тех пор минули годы, обе враждующих армии развалились, но их бойцы и офицеры не могли поделить Энск до сих пор, держась за каждую пядь земли, остервенело борясь за каждую улицу, за каждый дом… Бесконечная Война продолжалась, даже когда исчезли её главные инициаторы. В любое время, при любой погоде, при любом расположении звёзд. Вот и такими тёмными ночами, как эта, ни на секунду нельзя было расслабляться.

Командор и не расслаблялся.

Они прошли мимо главных ворот. Часовые с тяжёлыми пулемётами встали по стойке смирно и отдали Джулиано традиционный салют правой рукой. Он удовлетворённо кивнул и быстро прошествовал к грузовому составу, застывшему на путях монструозным нагромождением металла. Его освещали со всех сторон яркие станционные прожекторы, и вокруг деловито сновали грузчики, таскавшие туда-сюда большие немаркированные тюки.

Железнодорожная станция «Энск-1». Единственная транспортная артерия, связывающая город с остальным миром. Единственный способ что-то ввезти в Энск и вывезти из него в Европу. Вотчина командора Винсента Джулиано и его немногочисленной армии. Несколько дюжин нелюдей, не слишком умелых в бою и совсем уж никакущих в тактике и стратегии, но достаточно дерзких и безумных, чтобы на них можно было положиться в серьёзных делах. Жалкие осколки былого могущества Коалиции Максов, сплошная головная боль командора и, вместе с тем, его призрачный шанс на… что?

Чёрный вагон, последний в составе, оцепленный кольцом безликих часовых – единственный, вокруг которого не сновали рабочие – скрывал за стальными гофрированными дверями ответ на этот трудный вопрос.

Завидев приближающегося командора, часовые встали по стойке смирно и отсалютовали тяжёлыми пулемётами. Они были облачены в тяжёлую боевую броню, оставшуюся ещё со старых добрых дней, когда Энск не был разгромлен жалкими смертными, не превратился в одну огромную выгребную яму, кишащую разномастными паразитами… Джулиано тихо усмехнулся себе в усы. В такие ночи его частенько посещали невесёлые мысли. Однако нынешняя ночь должна была всё изменить. Самым что ни на есть коренным образом.

— Откройте, — коротко приказал вице-майор, и чёрные двери вагона с грохотом разъехались пред ним.

Внутри, в душном полумраке, стоял один-единственный деревянный ящик. Разумеется, без каких-либо маркировок или надписей, лишь желтевший на крышке значок радиационной опасности выдавал его особое содержимое.

— Достать её было нелегко, герр командор, — осторожно заметил адъютант, почему-то вполголоса.

— Верно, — кивнул тот в ответ. Ему не хотелось распространяться обо всех деталях, предшествовавших получению груза. Во всяком случае, не этому юноше. – Отнесите её в подвал станционного склада. А я пойду проведаю пленника.

— Есть! – выпятив грудь, гаркнул вампирчик в спину удаляющемуся вице-майору.

Тюремные камеры располагались в том же подвале, куда вот-вот должны были принести груз. Их было две, и по большей части они пустовали – пленных Коалиция не брала, а желающих нарушать по мелочи внутреннюю дисциплину и отбывать за это пару месяцев на сухом пайке в последние месяцы не находилось. Возможно, с этим пленником командор бы тоже не церемонился, но… уж больно тот был занятный.

Он сидел за простым деревянным столом, маленький, толстый, полнощёкий, похожий на воробья под дождём. На носу его поблескивали небольшие круглые очки, из-под которых прямо на командора глядели внимательные глаза нелюдя. Больше того, прирождённого киллера, а может, даже главаря целого киллерского синдиката.

«Повстречай я такого типа на улице, точно принял бы за бакалейщика или бухгалтера», — озадаченно подумал Джулиано, усаживаясь напротив пленника. Они были в камере одни – в присутствии охраны командор не видел необходимости. Тем более что разговор предстоял… в высшей степени деликатный.

— Имя, фамилия? – деловито буркнул вице-майор.

— Семён Воозович Брик, — спокойно ответил ему толстяк.

— Место и год рождения?

— Тысяча восемьсот восемьдесят шестой, Вильно.

Командор задумчиво кивнул.

— Должность, род занятий?

— ГУГБ НКВД СССР, литерный отдел «М», — без запинки отчеканил Брик.

Командор задумчиво кивнул.

— Вы продолжаете утверждать, что прибыли к нам… из прошлого?

— Если вы, глубокоуважаемый герр командор, немножко себе не спешите доверять бедному старому советскому гражданину, вдруг откуда ни возьмись свалившемуся на вашу многострадальную голову, — в голосе чужака явно прорезался еврейский говорок. – то я вас никоим разом не виню, ой-вэй! Откуда я прибыл, что я там делал? Это, с вашего позволения, вопрос совсем даже десятый. Важней другое – какой гешефт мы с вами сможем извлечь из нашего… продуктивного сотрудничества?

Командор снова кивнул, несколько раз и с выражением.

— Сотрудничества, говорите?.. Продуктивного?.. Что ж, на предыдущем допросе вы предъявили более чем убедительные доказательства того, что действительно знались с русскими вампирскими Домами. Правда, Дом, с которым вы сотрудничали, уже семьдесят лет как разгромлен, но более серьёзных оснований не доверять вам у меня нет. Пожалуй, я дам вам кое-какое задание, исходя из ваших особых талантов. Избыточно сложное, как может вам показаться вначале, но…

— Сложность? Ой-вэй, да о чём вы таком говорите, герр командор? Нашему брату любое дело по плечу – вон, Красное море перед нами расступалось, и ничего, все живы-здоровы. Так что вы имеете мне предложить?

Пытливый, но холодный взгляд пленника встретился со взглядом Винсента Джулиано. Молча поднявшись со стула, командор вышел вон.

●

— Подготовь машину, — бросил он на ходу унтер-офицеру Зарембе, ждавшему в коридоре. – Возьмёшь с собой герра Брика, авось он тебе и пригодится в чём. Но помни! – вице-майор нахмурился. – Всё должно пройти как по маслу. Если мы не предотвратим это чёртово заседание этого чёртова Комитета, последствия для нас могут стать фатальными.

— Проще говоря, они размажут Энск ядерной бомбой? – хмыкнул тот. – Как уже несколько лет собирались?

— Если успеют. Ведь они не знают, что у нас есть теперь СВОЯ бомба. И что мы планируем нанести им хороший упреждающий удар.

 

Часть первая. Господа коммерсанты

1

Поспешное бегство из уютного лубянского кабинета, безумный скачок сквозь пространство и время, завершившийся в безумном городе Энске, встреча с лидером местных нелюдей, мрачным вице-майором Джулиано, и его предложение, от которого, как принято говорить здесь и сейчас, в две тысячи одиннадцатом году, невозможно отказаться, — события последних трех дней скрутились в такие тугие узлы, что голова Семёна до сих пор слегка шла кругом. Нельзя сказать, чтобы поручение герра Джулиано повергло Брика в неизъяснимый восторг. Катить неизвестно куда верхом на сверхмощной бомбе, способной обращать в пыль целые города («Нам бы такие в Гражданскую, ой-вэй!»), в компании угрюмого незнакомца, эмоциональная аура которого так и пышет лиловым огнем маниакальной подозрительности… Впрочем, если принять во внимание, что альтернативой этому вояжу был единственно расстрел в далеком теперь, к счастью, традцать восьмом, то в ситуации можно было усмотреть и приятные стороны.

За окном машины вовсю хлестал дождь. Крупные тяжёлые капли врезались в ветровое стекло и отбивали по нему гулкую дробь, грозя расколотить его вдребезги и затопить кабину. Унтер-офицер Заремба, искусственный вампир, крутивший баранку с самого вечера (сейчас было утро, хотя тучи мешали определить время суток), ещё не помнил за свою, в принципе, недолгую пока жизнь такого адского ливня.

— Только б дорогу не размыло, — обернулся он к Брику, помещавшему своё упитанное тельце на пассажирском сиденье. Новенький ему не нравился совершенно. В рядах Коалиции он появился совсем недавно – можно сказать, перед самой операцией – и, хотя командор велел полагаться на него и хранить, подобно величайшему сокровищу, Заремба не слишком-то был склонен верить в счастливые подарки судьбы.

«Ну и что, что он экстрасенс, — думал каэмовец, изредка поглядывая на Семёна. – В Армию Света их тоже берут ведь, в конце-то концов. А он выглядит как типичный ихний комиссаришка, если не мерзопакостней… Сдаст он меня, как пить дать, на первом же перекрёстке!»

Последние события в родном штабе основательно расшатали нервы унтера, так что теперь ему везде мерещились шпионы и предатели. Конечно, он сознавал, что с ним, мягко сказать, не всё в порядке, но Семён ему всё же не нравился. Очень не нравился. Настолько, что Заремба даже готов был ему это высказать в лицо, буде как случай представится… А случая-то как раз пока и не представлялось, так что Заремба вёл себя относительно тихо.

— Командор послал меня на верную смерть, — буркнул он. — Знает, что я скоро свихнусь, вот и использует как камикадзе. Верно? — он глянул на Брика, словно бы ожидая ответа. Или на самом деле его ожидая… Кто знает? Сам Заремба точно не знал.

— Когда б на то случилась ваша воля, Гореть бы, верно, мне на медленном огне. Вы ненавидите меня до боли — И это весело вдвойне… – нараспев ответил ему паранормалик.

— Чё ты сказал?

— Ай, зачем вы думаете всех этих грустных мыслей, господин унтер-офицер! – благодушно улыбнулся Брик. — Этак недолго и броситься головой в первую же речку. Командор, чтоб он был здоров, конечно, послал нас не пряники под сладкую водочку кушать, однако шансы залезть Комитету в пасть, оставить там подарок для этих поцев от герра Джулиано и вылезти обратно у нас, я думаю, имеются, и неплохие… Впрочем, я, кажется, отвлекаю вас своей болтовней от дороги, — ох, вэйзмир, что за ливень!

— Чего ещё, мать твою, за вэйзмир? — Заремба вновь покосился на Брика, на сей раз встревожено и преизрядно раздражённо. Хотя в общем и целом он понял, о чём ведёт речь пассажир, обилие диковинных речевых оборотов, знакомых разве что по старым «еврейским» анекдотам, сильно сбивало с толку.

«Немцы у нас в армии были… — качал головой унтер. — Поляков вообще как собак… Русские целыми ротами шастали по Казарме… а вот ихнего брата ещё не водилось.»

Прежняя Коалиция Максов была не то чтобы очень антисемитской структурой, но по целому ряду причин — в основном из-за тёмного прошлого отцов-основателей — её обходили далеко стороной представители «богоизбранной нации». Кто-то из страха, а кто-то просто из принципа. Теперь же, из-за разрухи и упадка, стёрлись последние границы разумного, и еврей мог занять такое же положение в рядах КМ, как и поляк. Как Заремба, сам Заремба!

«Довели организацию…» — покривился он, а вслух сказал:

— Комитета никакого ещё нет, приятель. Мы с тобой едем на его первое, так сказать, учредительное заседание — все высокопоставленные ублюдки, ненавидящие нелюдей, сегодня соберутся вместе, чтобы решить, как с ними, то бишь с нами бороться дальше. Вот командор и приказал нам их всех прищучить. Хотя, конечно, ты прав — выбраться живым тоже хочется страсть как. Слушай, — он, прищурившись, обернулся к Брику. — Может, ну его к бесу, а? Скинем эту штуку в кювет, оттянемся в столице по полной, а затем скажем Винсенту, что бомба, типа, не взорвалась?

Отчасти он проверял Семёна, чтобы затем с чистой совестью донести на него командору. А отчасти и впрямь не хотел, чтобы бомба сработала в непосредственной близости от него. Как действует на искусственных вампиров радиация, унтеру вовсе не хотелось проверять, тем паче на собственной своей шкуре.

Ответить Брик не успел — машина, дёрнувшись, встала. Кажется, дорогу совсем размыло, как того и боялся Заремба. Нужно было вытягивать увязший транспорт – неказистый грязно-зелёный грузовичок – из густой хлюпающей грязи.

— Забавно! — после паузы констатировал Семён, предварительно как следует приложившись о лобовое стекло и потирая ушибленную физиономию. — Мы, кажется, таки приехали? Если так, пора брать шанцевый инструмент и копать, как говорили у нас в НКВД, отсюда и до обеда… И кстати, господин Заремба, при всем уважении, вы уже немножко притомили пытаться купить меня так дешево своими провокациями, — благодушно заметил он, уловив в умственных эманациях партнера всплеск гнилостной зелени. — Имейте в виду, в самом крайнем случае я таки буду настаивать, чтоб дернуть эту волшебную бомбу под нашим с вами седалищами. Наш командор как-то не показался мне челове… вампиром, которого можно безнаказанно водить за нос, и я скорее предпочту сгореть заживо, чем испытать на себе его недовольство. Полагаю, вы на самом деле тоже не горите желанием вернуться в Энск ни с чем. Так что предложение свалить груз в кювет как-то не кажется мне смешным!

Не то чтобы Семёна на самом деле грела мысль о героической гибели, однако при выборе между обращением в пепел и попыткой обмануть доверие командора он действительно предпочел бы первый вариант. Впрочем, за зеленой накипью провокации и лиловым недоверием в эмоциональной палитре унтер-офицера угадывалось тусклое стальное мерцание воли, наводившее на мысль, что сам он на предложение вывалить бомбу в овраг отреагировал бы вполне определенным образом — таким, что озвучившему эту идею лучше бы было запастись дополнительным набором зубов и сменным комплектом конечностей.

— Расслабься, я пошутил, — буркнул Заремба, который, судя по выражению лица, шутить как раз был явно не расположен. — Чёрт, надеюсь, до обеда нам копать не придётся — я ещё даже толком не завтракал.

Он распахнул дверь, и сразу же в кабину ворвался ливень. Кроме ливня, казалось, больше ничего снаружи и не было – одна лишь серая унылая пустошь, посреди которой тянулась та самая злополучная дорога. Размытая, как и ожидалось, в полнейший хлам.

«Тащимся по какой-то глуши… — унтер с невыразимой тоской на лице завёртывался в дождевик. – Ещё бы огородами вздумали пробирались… пешком… с бомбой… ага…»

С упоением предаваясь чернейшей мировой скорби, Заремба ухнул в дождь и, встретившись ногами с грязью, провалился в неё едва ли не по колено. То, что творилось с передними колёсами машины, вселяло даже не ужас, а тупую безысходность.

— Приехали, ребе! — выдохнул он. — Как пить дать приехали.

Неутешительный диагноз, поставленный унтер-офицером, Семён воспринял в целом стоически. Повидавший две революции и три войны, он прекрасно понимал, что даже самый премудроковарный план — вещь до крайности хрупкая и никак не способная сохраниться в первозданной целости при столкновении с грубой реальностью. От идиотских случайностей вроде превращения скверной грунтовки, и без того плохо приспособленной для езды, в непролазный грязевой поток не застрахован никто. Остался небольшой такой себе пустячок — уговорить герра Джулиано, отнюдь не славящегося склонностью вникать в обстоятельства, повлекшие невыполнение его приказов…

Семён вздохнул и высунул нос из кабины. Ливень немедленно отвесил ему звучную пощечину, а порыв ветра сбил на затылок шляпу (Брику пришлось скрепя сердце сменить доспехи старшего майора госбезопасности на штатский костюм и пальто). Нахохлившийся унтер-офицер Заремба излучал пронзительно-черное отчаяние… плотную завесу которого прорезал узкий голубенький луч надежды, когда сквозь однообразный шум хлещущей с неба воды и слякотное чавканье пробилось ворчание мощного двигателя.

— Без тягача тут явно не управиться! – тем временем сокрушался вампир. Вдали, словно бы призванный волшебным заклинанием, как раз тарахтел хороший тягач. Или трактор. Или БТР, или даже танк… В общем, что-то большое и почти наверняка очень мощное.

— Из бездны воззвах к тебе! — обрадованно провозгласил Семён, прислушиваясь к механическому рычанию. — Что бы такой могучей машине не выдернуть себе бедненький завязший фургончик с маленькой атомной бомбочкой? Истинно говорю вам, господин унтер-офицер, нам просто не смогут отказать в такой ничтожной услуге… конечно, если это не гражданин Республики Машин совершает оздоровительную утреннюю пробежку и не светоносные телепаты-паранормалики решили ни свет ни заря насладиться прекрасной погодой, — добавил он.

— Машины из Энска носа не кажут, — фыркнул Заремба, вновь забравшись в кабину и понемногу обсыхая да обтекая. — А телепаты… Что ж, будем надеяться, это всё-таки люди. — Он посмотрел на Семёна и нахмурился. — Чёрт, давно я так не ждал встречи с ними. Пожалуй, с тех пор, как сам был человеком.

Через некоторое время гул таинственного мотора усилился, и унтер снова выскочил в дождь. Сперва он было принялся кричать и махать руками, аки ветряная мельница, призывая водителя остановиться, но вдруг разом побледнел, точно смерть, и чуть ли не в панике бросился обратно к кабине.

— Пся кревь! — тихо прошипел он. — Молись своему Иегове, чтобы…

За его спиной, поравнявшись с грузовиком, медленно тормозил внушительного вида серый бронетранспортёр. На его крыше, кутаясь в плащ-палатку, восседал боец весьма бравого вида. Никаких опознавательных знаков ни на его форме, ни на бортах БТРа, не было видно, из чего можно было сделать несколько весьма безблагодатных предположений…

— Застряли? — сочувственно обронил вояка, свесившись с брони. Наиболее сочувственного взгляда удостоился Заремба, похожий на мокрого воробья, изо всех сил старающегося не встретиться глазами с коршуном.

Поинтересуйся кто-нибудь буквально пять минут назад у Семёна, как он смотрит на перспективу провести несколько часов в тесной кабине намертво завязшего грузовика, любуясь состоящим в основном из бурого месива пейзажем сквозь грязные запотевшие стекла, с ядерной бомбой в кузове и желчным унтером Зарембой под боком, — так ответ его состоял бы преимущественно из выражений энергических и притом невозможных для печати. Однако теперь, заглянув в бледное, покрытое ядовито-лимонными каплями испуга лицо спутника, Семён мгновенно пересмотрел свою точку зрения. Ну в самом деле, что может быть лучше неторопливого разговора с приятным собеседником под слегка осклизшие в полиэтиленовой упаковке бутерброды и горячий поддельный кофе из термоса… или просто легкой дремоты под аккомпанемент дождевых капель… чего еще желать бедному еврею… разве чтобы никаких тебе таких броневиков с загадочными седоками…

«Кстати, что мы знаем за этого бойца? Так. Знаем цвет его ауры. И цвет этот мне чрезвычайно не нравится, — опасливо подумал Семён. — Парнишка настроен не агрессивно, он спокоен и, пожалуй, даже благодушен, но под этим благодушием четко прощупываются настороженность и готовность моментально впиться в глотку противнику. Серьезный, в общем, воин.»

Извращенный юмор ситуации, подумал Семён, заключается в том, что наш груз способен с легкостью сжечь, исковеркать, распылить десятки, если не сотни таких бронекаракатиц. И в то же время нам совершенно нечего противопоставить ее самодовольному наезднику.

Брик, взглянув на незваного гостя, беспомощно развел руками и потерянно улыбнулся — мол, а разве сам не видишь, что застряли, добрый человек? В висках застучало — кровяное давление быстро поднималось, так бывало всегда, когда Семён готовился использовать свой дар. Перед глазами, помогая сконцентрироваться, расцвели слова древней молитвы.

ЙЕВАРХЕХА АДОНАЙ ВЕЙИШМЕРЕХА. ЯЭР АДОНАЙ ПАНАВ ЭЛЕХУ ВИХУНЕКА. ЙИСА АДОНАЙ ПАНАВ ЭЛЕХА ВЕЯСЕМ ЛЕХА ШАЛОМ…

Меж тем незнакомец бодро спрыгнул с БТРа прямо в грязь, подняв фонтан брызг и едва не окатив Зарембу с головы до пят — к счастью, тот успел увернуться и вжаться в дверь грузовика спиной. Капли попали ему на штаны, изгвазданные немногим ранее. Увёртка получилась чуть более ловкой и изящной, чем мог бы исполнить человек комплекции унтера, но, кажется, парень этого не заметил.

— Чё молчите-то, братия? Если застряли, мы с ребятами подсобим, — он белозубо оскалился и кивнул на носовую лебёдку, коей был оснащён броневик. — Мигом вытащим вас из этой топи… Ну, прямо скажем, дорогу вы выбрали редкостной паршивости! — он хохотнул и вновь направился к своему транспорту. — Что, почту по деревням развозите?

Семён набрал полную грудь воздуха – вернее сказать, полный живот – высунулся в окошко и принялся сыпать словами, маскируя за ними стремительные ментальные удары.

— Ай, господин офицер, да какая почта — не уверен, что кто-то вообще помнит за здешние деревни, куда уж тут писать открытки! («Этот толстый, наивный, болтливый еврейчик и не подозревает, с кем имеет дело.»). Нет, мы с партнером чуть-чуть сами себе коммерсанты. Покупаем или подбираем немножко всякого железного, потом продаем на два шекеля дороже и тем кормимся. Разве это гешефт, ответьте мне, пожалуйста, господин офицер? Это же слезы! — Семён горестно всплеснул руками. — А за последние дни, можно сказать, и совсем ничего не раздобыли. («Да они — просто пара безобидных простаков, у которых и разжиться-то нечем. И в кузове у них, скорее всего, нету ничего интересного. Да, определенно нету. Абсолютно точно, нету. Не стоит даже заглядывать.»). Вот решили немного себе срезать путь, а тут начался потоп, какого и Ной не видел, дорогу развезло, — словом, засели мы так, что хуже почти что некуда. Так и торчали бы тут, как та жена Лота, если б не вы, господин офицер! («Дураки и вдобавок голожопцы, но удивительно симпатичные люди. И в таком затруднительном положении. Прямо неприятно смотреть. Аж больно делается. Обязательно нужно им помочь!»).

Солдат, естественно, и сам уже не различал, где заканчивались его мысли и начинались исполненные альтруизма раздумья, внушённые Бриком. Он уже бодро разматывал лебёдку и, шлёпая по грязи, прицеплял её к бамперу грузовика. Под бдительным присмотром унтера Зарембы, разумеется.

— Сам ты коммерсант, — со злобой прошипел каэмовец на ухо товарищу. — Я бы лучше уж почтальоном побыл.

— Если это для вас так важно, — прошипел тот в ответ, бесстрастно встретив яростный взгляд вампира, — в следующий раз могу представить вас унтер-фельдмаршалом Войска Польского, а себя — полковым раввином.

— Срать я хотел на Войско Польское, ребе. Только аэсовцев я ненавижу больше, чем торгашей. Не хочу, не буду, протестую!..

И тут люк броневика с лязгом откинулась, и оттуда высунулась совершенно лысая бледная голова без ушей. Совсем-совсем без ушей – там, где полагалось им быть, виднелись лишь два уродливых рубца. У головы также не было ни бровей, ни ресниц, что создавало ещё более отталкивающее впечатление. Вслед за головой из броневика потянулись узкие острые плечи, облачённые в такой же нейтральных цветов камуфляж, как и у первого бойца.

— Что вы делаете, Вацлав? — хриплым шёпотом осведомился лысый. — Почему мы остановились? — Тут взгляд его пронзительных серых глаз упал на Семёна и Зарембу. — Кто эти… эти бедные панове?

Б-баммм! Бамм-бабаммм! Бада-бам!

Размеренный негромкий стук молоточков в висках обернулся гулким колокольным перезвоном. Затылок свело, перед глазами зароились веселые светящиеся мушки. Радужные щупальца внушения, оплетшие ауру солдата, дрогнули, но Брик не позволил им расцепиться.

Тварь, вылезшая из броневика… ох, вэйзмир, вот оно, мое еврейское счастье, подумал Семён. Это существо, кем бы оно ни было, в плане ментальной защиты не Зарембе чета — аура тусклая, еле проглядывается. Обмануть его еще можно, но вот сломать ментальным ударом — едва ли.

Мгновенно смешав на лице коктейль из наивного удивления и глупого добродушия с кубиком почтительной боязни, Семён обратился к безухому:

— Доброго вам денечка, господин офицер! Мы себе торговцы и гешефтмахеры, засели вот в грязи, а ваш сослуживец предложил таки нам немножко помочь, чтобы он был здоров!..

— Вот как? — существо склонило голову набок. Оно не было нелюдем — скорее, экстрасенсом, но дар его пульсировал где-то в глубинах черепной коробки. Очень мощный, но чем-то крепко-накрепко заблокированный.

— Честь имею рекомендоваться, старший лейтенант Туск, — тихо произнёс старший лейтенант Туск и окинул Брика с Зарембой спокойным холодным взглядом. — Я уже видел, кажется, ваш грузовик недалеко от города Энска. Ездили туда по делам? Чем же вы, интересно, торгуете?..

Меж тем подчинённый лысого закончил соединять броневик и машину каэмовцев прочными узами лебёдки.

— Разрешите приступить к вызволению? — бодро гаркнул он.

— Разрешаю, только быстрей, Богом прошу, — благосклонно, но не без раздражения кивнул псайкер и скрылся в люке. Семён почувствовал заметное облегчение – конечно, в смысле сверхъестественных талантов лысому было далеко до настоящего нелюдя вроде древнего вампира, и все равно его потенциал более чем впечатлял. Тем временем БТР, вздымая в воздух фонтаны грязи, медленно, но верно принялся вытаскивать… нет, даже выкорчёвывать намертво застрявший грузовик. Через пару минут диверсанты были свободны.

— Вы простите его, а?.. — шепнул боец. — У него с самого утра мигрень, вот и сидит там злой, как чёрт. Небось, принял вас за бандитов или ещё за кого… Мы тут просто ищем двух нелюдей с бомбой, — он глуповато улыбнулся. — Как раз в похожем грузовике, кстати.

Семён, сколько себя помнил, всегда испытывал нелюбовь к разного рода спортивным упражнениям. Начальство ГУГБ НКВД даже ставило ему на вид, что он-де портит показатели управления по физической подготовке. Однако успехи советских физкультурников оставляли Семёна целиком и полностью равнодушным — он предпочитал развивать свои умственные способности, а не подымать тяжести или сигать с парашютом. Но при известии о том, с какой целью колесят по заброшенным проселкам старший лейтенант Туск и его солдаты, бывший старший майор госбезопасности внезапно пожалел о том, что не занимался спортом. Бегом, например. На длинные дистанции. И чем длиннее, тем лучше.

— Нелюди? С бомбой? На похожем грузовике?! — выпучил он глаза, взмахнув руками. («И чего этот славный еврейчик так распереживался, неужели всерьез думает, его можно принять за нелюдя? Вот потеха-то!») — В этакой глуши? Вы не шутите, господин офицер? Чтоб я так жил, как я знаю, что тут можно взорвать! («Нет, ну святая же простота. А говорят еще, что евреи, мол, умные. Да я по сравнению с этим сыном Израилевым — просто кладезь информации. И меня прямо распирает от желания ею поделиться. Ей-ей, не удержусь. Господин старший лейтенант, конечно, предупреждал насчет разглашения, но тут же все свои!»)

— Вы слышали, уважаемый? — воззвал Семён к унтеру Зарембе. Якобы в ажитации он выскочил из кабины грузовичка под дождь, повернулся спиной к солдату и быстро, но разборчиво, так, чтобы нелюдь понял, одними губами произнес: «В броневике паранормалик. Не чувствую его. Будьте осторожны».

Заремба сперва непонимающе сощурился, но затем быстро смекнул, в чём дело, кивнул и, шлёпая по грязи, исчез под брезентом кузова. Солдатик же расплылся в такой радушной улыбке, что стал похож ни много ни мало на Чеширского кота, изрядно укушавшегося валерьянки.

— А ведь и верно! Что тут можно взорвать, скажите на милость? Ха! В том-то и дело, дружище что тут — совершенно ничего, разве что курятники. Нет, мы едем в Варшаву — как раз туда те двое и направляются. Вы ведь наверняка слыхали, что там будут заседать какие-то важные шишки? Нелюди хотят это заседание сорвать, а шишек обратить в пепел. Вот мы и… — он беспокойно оглянулся на броневик, где скрылся Туск, и перешёл на доверительный шёпот. — Мы пытались сообщить, конечно, куда следует, да только разве они нам поверят… Мы ведь тоже из Энска, если что. Известная клоака, выродок на выродке. Неудивительно, что нас, честных воинов Света, даже слушать не стали. Вот нас и направили тем двум ублюдкам наперерез. Всё ж таки мы специалисты…

— Вацлав, — люк снова приоткрылся, оттуда послышался голос лейтенанта. — Что вы там так долго возитесь, во имя всего сущего? Мы помогли достопочтенным селянам, но у нас есть и свои дела.

Тот только отмахнулся, и это не укрылось от Семёнова взора. Похоже, в АС отношения между начальниками и подчиненными строились в несколько более демократическом духе, нежели на Лубянке или в Коалиции. Как минимум, в этом отдельно взятом отряде… Ага. Надо этим воспользоваться.

— Так вы — охотники на нелюдей из Армии Света! — восхищенно выдохнул Семён. — Как же, читал в газетах. Вы знаете, господин офицер, мой партнер и я — люди маленькие, — Семён опустил ладонь чуть не к самой земле, наглядно демонстрируя, насколько маленькие, — и мы всегда с огромным уважением относились к тем, кто защищает нас, маленьких людей, от всякой нечисти! К таким героям, как вы, господин офицер, или ваш командир… («Да уж, командир. Брюзжит над ухом, придирается по мелочам, все ему не так и не этак…»).

— Кстати, — Семён понизил голос, — я очень извиняюсь, конечно, и это вообще не мое дело, но раз уж мы заговорили о вашем командире, чтоб он был здоров, то позвольте таки заметить, господин офицер, он немного… необычный человек. («Ну да, он — необычный, а я — обычный, вот он меня и гоняет, как сидорову козу!») Как он посмотрел — словно вот наизнанку вывернуло, как будто он насквозь меня просветил и насчитал много всякого воровства! («Да, это уж оно так, это уж господин старший лейтенант умеет. Почему бы мне не рассказать про него, что знаю? Тем более такому приятному собеседнику.»).

Молоточки в висках размеренно отбивали знакомый ритм. Продолжая гнуть ту же линию, Семён мог бы, наверно, в конце концов, даже уговорить бойца АС пристрелить собственного командира, но если уж Б-г судил тебе иметь дело с паранормаликом, то невозможно заранее предвидеть, чем может обернуться этакая штука. К тому же приказ герра Джулиано однозначно предписывал избегать ненужного риска. А вот собрать как можно больше информации о странном офицере АС было бы в высшей степени полезно…

Вацлав по мере сил состроил глубокомысленную мину и очень понимающе покивал.

— О да, — тихонько проговорил он. — Туск наш — тот ещё чертяка. Его, говорят, полгода тому назад поймали в Сером городе какие-то мутанты и страшно пытали, вот у него немного крыша и того… Поехала, словом. Я бы вам советовал, ребята, побыстрей отсюда тикать. Не ровен час, примет вас за тех тварей с бомбой. Силы-то у него сейчас на исходе — отбивались от мелочёвки на пути из Энска, вот вся и потратилась — но скоро должны восстановиться, и тогда вам придётся туго. Пока у него башка трещит по швам, он добрый и даже почти вменяемый, но стоит боли уйти…

— Вацлав! — раздалось из броневика уже громче. Массируя виски тонкими пальцами, Туск выкарабкался из люка и шаткой походкой направился к Семёну. Встав между ним и бойцом, он втянул ноздрями полные лёгкие сырого воздуха.

— Так куда вы всё-таки направляетесь, панове? — вопросил он, прищурившись. Ничто не указывало на то, что он проник в замыслы каэмовцев — скорее, его тон был порождён обычной человеческой подозрительностью. — И зачем задерживаете беседой моего человека?

Каждое слово старшего лейтенанта отдавалось гулким эхом у Семёна в голове и противным уколом где-то под сердцем. Сила обезображенного паранормалика была поистине велика — это чувствовалось даже сейчас, когда он не пытался ею воспользоваться.

Семён смекнул, что несколько перестарался с вопросами. Нужно было по-быстрому сворачивать затянувшуюся беседу, пока любознательный офицер АС не почуял подвоха. А что у старшего лейтенанта мигрень — это хорошо, это Семёну на руку…

Он глубоко вдохнул и затараторил непрерывной скороговоркой:

— Да я же, господин офицер, уже говорил вот вашему коллеге, что мы немного себе торговцы — собираем всякое железное, продаем и с того имеем шекели на хлеб и гефилте фиш по субботам, хотя если вы спросите меня, так я вам отвечу, что нигде в округе вы не получите такой гефилте фиш, какую готовила моя покойная матушка — ох, вэйзмир, какая это была гефилте фиш, господин офицер, ручаюсь, вы бы согласились отдать решительно что угодно за добавку, а впрочем, вы еще довольно молодой человек и, может быть, не знаете, что самое главное в жизни, так я вам скажу, что самое главное в жизни — это правильно устроиться с питанием, — Семён представил, какое действие должно оказывать его пустопорожнее тарахтенье внакладку на головную боль, и ему на мгновение стало почти жаль страдающего аэсовца, — а теперь мы с партнером возвращаемся, господин офицер, в Прагу, это рядом с Варшавой, да вы, конечно же, знаете, мы там снимаем одну премиленькую комнатку с тараканами, за которую хозяйка запрашивает безбожные деньги, но ведь деваться некуда, потому как главное в жизни, господин офицер, — это иметь крышу над головой, чтобы не мокнуть вот так под собачьим ливнем, гадкая погода, не так ли, господин офицер, а вашему коллеге я всего лишь выражал нашу признательность за его бескорыстную помощь бедным торговцам, нечасто в наше трудное время встретишь такого хорошего человека, господин офицер, а ведь главное в жизни — поддержка и взаимовыручка, вот и покойный батюшка Вооз мне всегда говорил: «Помни, Самуил, мы, честные люди, не обманываем друг друга!», а впрочем, я вас уже, наверное, утомил своей болтовней, что поделать, есть у меня такой вот себе недостаток, люблю поговорить, покойная моя матушка, помню, меня еще так упрекала: «Самуил, ты каждой торговке на базаре готов пересказать Тору и Талмуд!», господин офицер, да у вас ведь и вправду таки важные дела, а я вас тут задерживаю, но все же позвольте вас еще раз поблагодарить от всей души, мы вам так признательны… — Семён широко и несколько заискивающе улыбнулся.

Выгрести против столь бурного потока болтовни вряд ли сумел бы даже и много лучший пловец, чем мучающийся головной болью паранормалик.

— О мой бог… — пробормотал Туск и принялся с удвоенным пылом массировать виски. Он даже отступил на шаг назад от Семёна — видимо, сейчас ему категорически претило общество таких словоохотливых людей, равно как и любых других источников громких звуков. Тем не менее, служебное рвение явно пересилило боль, и Туск не отступился.

— Гефилте фиш… — повторил он задумчиво. — Батюшка Вооз… Действительно, что-то мы задержались с вами. Это нехорошо… А знаете, нынче дороги опасны, — он склонил голову набок. — То нападут, то издалека обстреляют… Конечно, это не такой ад, как Энск, но мы можем сопроводить вас до второго… нет, даже до третьего отсюда перекрёстка. Всё равно, если вы направляетесь в Прагу, нам какое-то время будет по пути. Вы ведь не возражаете.

Это, разумеется, был не вопрос, и взгляд лейтенанта ничего хорошего не предвещал тому, кто отринет руку дающую.

— Ну конечно же! — нарочито громко воскликнул Семён, приметивший, как паранормалик морщится от звуков его голоса. — Это чрезвычайно любезно с вашей стороны, господин офицер! Мы вам очень и очень обязаны! — Семён могучим усилием воли заставил свою круглую физиономию лучиться счастьем высшей пробы.

— Сэр!.. — подал голос Вацлав.

— Утихните, рядовой. Заводите мотор, мы поедем прямо следом за добрыми коммерсантами.

Заслышав приказ, солдатик бросился к броневику, едва не спотыкаясь. Туск меж тем продолжал испытующе буравить взглядом Семёна.

При мысли о том, что паранормалик, вменяемость которого представлялась вопросом глубоко дискуссионным, будет пялиться ему в спину, Семён облился противным липким потом, и сердце в груди запрыгало свихнувшейся лягушкой. Туск, несмотря на очевидное нервное истощение, что-то почуял и строит ловушку? То-то он так ловко заткнул солдата, чтобы тот под действием внушения не сказал лишнего. Но, с другой стороны, зачем громоздить этакие сложности, если броневик аэсовцев может прямо вот сию минуту просто и без затей раздавить их грузовичок, да и дело с концом? Нет, скорее, изувеченный экстрасенс просто не доверяет им и опасается, как бы «добрые торговцы» в виде благодарности за помощь не вынули из кузова гранатомет и не засадили бы кумулятивный подарочек в корму его железного сундука. Вполне реальный сценарий развития событий, кстати — глухие окольные дороги действительно были небезопасны…

Как бы то ни было, тон и выражение лица старшего лейтенанта Туска ясно давали понять, что попытка отказаться от его компании чревата печальными последствиями для каэмовцев.

— Кстати, почтенный, есть ли у вас оружие? Или… хотя бы боеприпасы? Возможно, очень мощные боеприпасы?

— Ой-вэй! Скажите, господин офицер, я таки сильно похож на бравого воина? — Семён комично развел руками. — Нет, я в нашем тандеме больше по торговой части, стараюсь выдурить пару лишних шекелей у поселян и скупщиков металлолома, чтоб они все были здоровы. Вокруг Энска, конечно, можно найти много разного интересного, но мы себе с оружием дела не имеем, нет! Потому в нем надо разбираться, а то как раз останешься без какой-либо нужной конечности, и разве кто-нибудь позаботится за пришить бедному еврею новую? У моего партнера был какой-то пугач, на котором ржавчины больше, чем грехов на моей совести, годный только нищих пейзан стращать — ну, а кто еще, скажите, польстится на лом цветных металлов? Мы в бизнесе не первый год, и пока как-то обходилось без стрельбы — ой-вэй, скажу я вам, наше сказочное богатство не стоит тех патронов, что на нас надобно потратить!..

Семён искренне надеялся, что для человека, везущего ядерную бомбу в компании искусственного вампира (который сам по себе мог быть квалифицирован как в высшей степени антигуманное и разрушительное оружие), он отвирается достаточно убедительно.

За спиной старлея бодро заурчал мощный двигатель, и это было весьма кстати — гнетущую тишину последних минут разряжал лишь шум неутихающего дождя. Казалось, что разверзлись сами хляби небесные, и новый Потоп скоро смоет грехи всех людей и нелюдей на планете… Туск не обращал, впрочем, на ливень никакого внимания — вода стекала по его лысой макушке и свободно лилась с подбородка на землю. Выражение его лица будто застыло в диковатой смеси вежливого внимания и плохо затаённого недоверия.

— Армия Света всегда помогает людям, — процедил он в конце концов. — В смысле, конечно же, биологическим людям, безо всяких там вредоносных примесей. Особенно таким как вы… кстати, я до сих пор не знаю вашего имени, достопочтенный пан. Вы, судя по всему, и мухи-то обидеть не сможете, не говоря уже о более серьёзных противниках. Не беспокойтесь, мы не станем палить вам в затылок, — его губы дрогнули, словно бы он хотел улыбнуться, но раздумал или просто не смог.

— Поехали, господа, — и он неверной деревянной походкой направился к броневику, скрывшись там секунды спустя.

Семён наконец-то перевел дух. Сердечный ритм постепенно возвращался в норму, ломота в затылке утихала. Во рту стоял знакомый солоноватый привкус. Он с отвращением сплюнул, и на поверхности ближайшей лужи расплылось пятнышко розовой от крови слюны. Только теперь паранормалик заметил, что пальто его промокло насквозь, по спине бодро бежит ледяной ручеек, в ботинках хлюпает, а брюки ниже колен безнадежно заляпаны жирной рыжей грязью.

— Господин Заремба! — Семён повернулся к грузовику. Вампир благополучно отсиживался в кузове, между рюкзаком с бомбой и пустым коробом поменьше. Сжимая в руках обрез дробовика, он был готов открыть пальбу по всякому, кто откинет брезент. — Вылезайте уже, да поедем. С почетным эскортом… или под конвоем, Бог их душу разберет, наших светоносных спасителей…

Псайкер забрался в кабину, нахохлился и, поеживаясь от пробирающей до костей студеной сырости (еще пневмонию не хватало схватить с этакой-то ездой!), уставился в запотевшее окно, за которым рычал и вонял дизельным перегаром железный динозавр аэсовцев, едва видимый сквозь густую пелену ливня. Смахнув с лица простодушную улыбку, он собрал губы в куриную гузку, круглые глаза его налились холодной чернотой и сделались колючими, бесформенный двойной подбородок вдруг затвердел, и даже изрядное брюшко как будто немного втянулось. «Добрый коммерсант» исчез без следа — на его место заступил опытный, умный и беспощадный энкаведешник с двумя ромбами в петлицах.

Через минуту дверь распахнулась и мокрый, что курица, унтер плюхнулся на сиденье рядом с подельником. С него текло даже не в три ручья – целые маленькие водопады низвергались с его волос и пальцев на кожаную обивку сиденья.

— Вот ведь грохнуться мне на месте! Не иначе, утечка! — злобно скрипнул он зубами. — Иначе бы они и в жизни не догадались! Чёрт, я начинаю думать, что пора бросить эту бредовую затею и повернуть назад, пока не… — его взгляд упал на зеркало заднего вида, где маячил за стеной воды почти незаметный силуэт вражеской машины. — Мда, ребе, момент поворота как-то упущен, верно? А всё из-за тебя! Из-за тебя!

— Ага, ну да, конечно! — невозмутимо кивнул Семён, вынимая из бардачка пакет с бутербродами и термос. — Если в кране нет воды, значит, выпили жиды. Если в кране есть вода… Как удобно иметь под рукой еврея, не так ли? Не приходится искать, на кого бы спустить собаку…

Грузовичок каэмовцев фыркнул и осторожно заскользил по раскисшей в хлам дороге. Брик негромко и серьезно, без малейшего намека на местечковые еврейские шуточки, сказал Зарембе:

— Увы, недолго наша операция оставалась секретом для Армии Света. К счастью, они, — он ткнул пальцем в окно, — не знают толком, кого именно ищут… по крайней мере, пока не знают. Солдату я заморочил голову, но паранормалику не рискнул. Он силен, хотя сейчас и измотан. Я постарался его уболтать, но, к сожалению, не преуспел — он мне не доверяет. Впрочем, судя по ауре, он вообще ничему и никому не доверяет. В этом вы с ним, господин унтер-офицер, можно сказать, похожи, — ухмыльнулся Семён. Его круглая физиономия невероятным образом обернулась мордой хищника, жестокого и азартного. — Вы ведь слышали про третий перекресток? Как полагаете, что нас там ждет?

— На перекрёстке-то? Момент…

Заремба распахнул бардачок и достал оттуда старую истрёпанную карту. С шумом развернув её, вампир наглухо отгородился ею как от Брика, так и от всей остальной изрядно опостылевшей ему реальности.